(Как мне жали руку, отводя подальше в темный угол.)
После каждого боя ряды и врагов и друзей редеют.
«Подхалимство вверх и самодурство вниз».
Название статьи: «Без беллетристики».
Мы можем миллион раз повторять: «Руководители должны быть связаны с массами, прислушиваться к голосу масс, массы должны контролировать и т. д.» — и ничего от этого не изменится.
Это — идеализм, полагаться на то, что именно таким способом, способом уговоров, мы сможем усилить связь партии с массами. Нужны практически-действенные формы. Нужны такие условия, чтобы не связанные с массами руководители просто не избирались бы.
Все держится на личности? Вот А. С. Макаренко. Один человек. А не было бы его? Так разве таких талантов мало? Нет, много талантов, в том-то и дело.
Надо создавать такие условия, чтобы эти таланты находили свое место. Чтобы их народ замечал и выдвигал.
Разве опыт Макаренко надо брать только для школы? Это надо брать для жизни. Вот это и есть самоуправление, могучая сила коллектива!
У нас не было уважения к общественной собственности колхозников.
Из письма читателя:
«О ваших очерках критики пишут — смело! Это возмущает. До каких же пор у нас в стране будет требоваться смелость, чтобы сказать правду?»
Если бы реакция наводила только страх — полбеды, она мысль убивает — вот это страшно.
Скажу прямо — моим Мартынову и Долгушину в жизни гораздо труднее, чем в очерках.
Трудно стало еще жить потому, что мы сталкиваемся с новыми формами сопротивления бюрократизма.
Нас редко убеждает история, которая нам не льстит.
Борзовщина и демагогия — это разные проявления одного и того же.
Завет В. И. Ленина о том, что лучший способ отметить годовщину Октябрьской революции — это сосредоточить внимание на нерешенных задачах.
Эльза Триоле: «Для Маяковского характерно не то, что он был футуристом, а то, что он перестал быть им».
Идея колхозов не могла не понравиться народу, потому что это самая человечная идея устройства жизни в деревне.
А люди хотели человечного устройства их жизни.
Тарас и два сына, и оба Остапа, ни одного Андрия.
Был я на одном званом обеде. Ну что ж, хлеб-соль ешь, а правду режь.
Не верь ушам, верь глазам.
Молчащий в гневе страшен, кричащий в гневе смешон.
Очковтирательство ради спасения урожая и очковтирательство ради карьеры.
Есть у нас «занимательная физика», «занимательная химия», «занимательная астрономия». Так сказать, в облегченном виде — для всех. Есть и «занимательная литература».
— Левитан…
— Что? Художник?..
— Нет, диктор. Чтец. Глашатай.
Если факел опустить вниз, то языки пламени все равно будут тянуться вверх (тибетское изречение).
Император велик только в своем царстве, ученый же пользуется уважением повсюду (тибетское изречение).
Даже когда работаешь фотоаппаратом, то нужно в это время работать и головой.
— Приезжайте к нам, у нас в отстающих колхозах много юмора.
— Этот мрачный юмор мне надоел.
— А в передовых колхозах у вас нет юмора?
При формализме можно не думать. Это очень облегчает работу.
Разговоры с писателями. Больше всего интересуют их Пастернак, Пильняк, Бабель.
Стандартные вопросы корреспондентов, заранее, видимо, заготовленные…
И почему не было разговора, вопросов о действительно лучших наших писателях: Макаренко, Гайдаре, Диковском и т. д.
Слова Маркса (приводит Франц Меринг в книге «Карл Маркс. История его жизни»):
«Писатель не должен работать, чтобы зарабатывать, а должен зарабатывать для того, чтобы работать».
Когда у меня руки опускаются, я поднимаю левой рукой правую руку и заставляю ее писать.
Нет, не могу я помереть, пока не скажу этого, самого главного…
В споре не только кричи, но и слушай. Старайся не только доказать свое, но и вникнуть в аргументы противника, — может быть, он действительно в чем-то прав и в этом тебе не бесполезно убедиться?