Отрицать — это и дурак сумеет. Главное — знать, чего ты хочешь.
Вот если я наружностью своей совершенно непохож, скажем, на верблюда и кто-нибудь назовет меня именем этой скотины — ей-богу, не обижусь. Я просто не обращу внимания и пройду мимо.
Но если я сам чувствую в себе сходство с этим горбатым красавцем, сознаю за собой этот грех, и кто-то метко меня обзовет дромадером — думаю, что меня это заденет, рассердит, и я, подобно же верблюду, начну плеваться.
Я бюрократ, каких свет не видел, самодур, деспот, Угрюм-Бурчеев, но — не смей меня критиковать!
Ты же даешь этим пищу нашим врагам!
Не называть цинизм нигилизмом.
И. Эренбург опубликовал за время Отечественной войны свыше тысячи статей!
(Из диссертации Лапшина)
Пишу я это не как писатель. Даже не считаю это литературой.
Писал бы это и не будучи писателем.
Просто как человек, у которого есть голова, для того чтобы думать. Есть Родина, о судьбе которой он заботится. Есть социализм, который является и личной целью его жизни. Есть дети, о судьбе которых тоже приходится думать.
Щедрин о новой литературе:
Это средней руки кокотка, которая утратила даже сознание, что женщине легкого поведения больше, нежели всякой другой, необходимо соблюдать опрятность.
Огромный поток литературы о прошлом, о первых днях революции. И некому писать о сегодняшнем.
Надо отдохнуть от этого потока.
Самое страшное в человеке — двурушничество. С того дня, как его заставили первый раз, затаив в душе одно, сказать совсем другое, с этого дня начинается падение этого человека. Если вовремя не смоет с себя эту гадость…
С двурушничества начинается все: подлость, склонность к вероломству, предательству. Это — гибель человеческой души.
Это страшная ошибка, когда начальнику больше нравится покорный двурушник, нежели строптивый вольнодумец. Гнилое, деланное единодушие…
Устранить все поводы для культивирования двурушничества!
Дурак не энергичный — это еще полбеды. Но дурак энергичный…
Мы решили… Привыкли к этому так, как будто мы уже сделали.
Дело не в перемене курса корабля (ни на один градус!), а в том, чтоб счистить ракушки, облепившие днище и замедляющие ход.
Два коммуниста. Один привык к тому, что за все отвечает перед народом. А другой привык только повелевать, учить, командовать.
Выступает правильно.
Поступает неправильно.
Он совершенно искренне думает, что эти грехи — только в других, не в нем самом. Раз он все время говорит об искоренении этих грехов, то как же они могут быть в нем самом. Он давно уже выпустил их из себя — вместе с речами об их искоренении.
Когда идет речь о расширении демократии, то подразумевают именно расширение демократии, а не анархии. Чего нам бояться, в самом деле?
В этом смысл, интерес, полнота жизни людей!
В этом расцвет социализма!
Это то, что можно показать миру, чем действительно можно удивить мир!
Полярно противоположный взгляд на некоторые факты.
Где-то не избрали рекомендованного обкомом секретаря.
ЧП!
А я смотрю — здоровый факт. Партийные массы поправили обком. Очень хорошо!
Лишние заботы?
Нет. Часть забот народ берет на себя.
Настроение колхозников в отстающих колхозах (а таких еще много) очень скверное. Даром уже не хотят работать. Терпение лопается.
Щедрин — в сказке про ворона-челобитчика:
Жить, как все ныне живут: дела не делают, а изворачиваются.
Бюрократы и демагоги нужны друг другу, они союзники.
Демагоги позволяют бюрократам свертывать борьбу с бюрократизмом.
Писатели в среде интеллигенции — наиболее думающие люди. И так и должно быть. В этом их профессиональная особенность. Если бы они меньше думали, они не были бы писателями.
Земля русская не должна обеднеть талантами.
Относитесь с уважением к человеку. К любому человеку. Перед тобой — жизнь человека, человеческая судьба. Ведь социализм ради чего — ради человека!