Можно и надо писать только так, как Лермонтовым написана «Смерть поэта», особенно последняя часть: «А вы, надменные потомки…» и т. д.
Только такая литература имеет право на существование! Только!
И это написано без «эзоповщины». За это ссылка. Ну и что ж. Из этого родился Лермонтов.
Идеал отношений человека к человеку, таланта к таланту, ученика к учителю — Лермонтов к Пушкину.
Без крупинки зависти. Огромное почтение и уважение.
Хотя — кто докажет? — кого следовало бы поставить на первое место?..
Пушкин — хрестоматийнее, более классичен. И поэтому, может быть, нам кажется, недоступен?..
Лермонтов — проще, свой, «не завизирован».
Пушкин — генерал, дослужившийся и до фельдмаршала. Ему воздано должное.
Лермонтов — засидевшийся в пограничном гарнизоне поручик, которому быть бы министром!
Стихия и агроном.
А на то и агроном! Хороший агроном даже хочет трудной погоды! Тогда разница виднее.
Хороший агроном никогда не оправдывается стихией.
Агроном не признает слова «повезло». И не удивишь его стихиями. Кто же не знает, что сельское хозяйство это сплошные стихии.
И хороший агроном, даже в самый наилучший год, чувствует себя должником (виноватым).
Некоторые агрономы не горюют особенно о правах, потому что раз нет прав, то нет и ответственности.
Опаснее всего сейчас думать, что химизация и орошение сработают сами, за людей.
Разница между дураком и умным состоит еще в том, что дурак, попадая на какой-то высокий пост… ведет себя и действует так, как будто до него на подобных постах не было ни одного умника, а сплошь дураки, и поучиться решительно не у кого, кроме дураков. Умный же помнит своих умных предшественников и старается учиться у них. Помнит, кстати, и дураков. И у тех учится — как не надо.
Нет, я не суеверный человек! Хотя и допускаю, что нечистая сила существует, но глубоко убежден, что она сейчас встречается гораздо реже, чем в старину.
У вас удивительно хорошая совесть. Очень добрая! Она вас никогда не грызет, не мучит.
Самообразованный человек.
Сделал отрицательное движение левой ногой.
Ветер очень сильный и дует как-то неровно, бодается озорно, то притихнет на несколько секунд, то вдруг так поддаст в спину, что шагов десять пробежишь, а не бежать — упал бы.
Даже Булгарину случалось получать выговоры от царя (за статью «Об извозчиках»).
Гипноз установившихся во времени критических оценок произведений литературы и искусства Л. Толстой называл «моральными эпидемиями».
К. Чапек:
«Одно из величайших бедствий цивилизации — ученый дурак».
«Весьма опасно быть правым в тех вопросах, в которых неправы великие мира сего».
(Вольтер)
«Если хочешь сокрушить фальшь, бей по самой ее основе» (слова Гордона в «Героях пустынных горизонтов» Джеймса Олдриджа).
«Когда людей начнут учить не тому, что они должны думать, а тому, как они должны думать, исчезнут всякие недоразумения» (Лихтенберг Георг Кристоф, немецкий ученый-физик и писатель-сатирик, 1742–1799).
Большой барабан приятно слушать издали.
Почему журналисты лишь организуют отклики на какие-либо события от лиц других профессий, но не бывает в печати откликов самих журналистов? Разве их профессия не является социально значимой, важной? Зачем такое самоуничижение?
Сейчас одна из проблем — создание Колхозсоюзов. Журналистам следовало бы помочь практикам сельского хозяйства высказаться по этому вопросу, и самим журналистам высказаться. Не завтра еще это будет решаться? Тем более сегодня надо уже начинать обсуждение. Надо сегодня уже опубликовать проект устава РКС и начинать обсуждение, а окончательное решение пусть хоть через год последует.
Между прочим, и это вот проблема, к тому же — весьма важная: почему литераторам слишком уж часто и усиленно приходится заниматься такими проблемами, которыми положено заниматься (и решать их) в первую голову не литераторам, — экономистам, политикам, философам, государственным деятелям, министрам и пр.?
Эту проблему следует поднять.
Действенность печати.
Уважительное отношение к печати.
Новое в публицистике — не дилетантство. Глубокое изучение вопроса (Троепольский, Черниченко).