Было уже шесть часов вечера, когда я разыскал этот кабачок и по истертым ступеням спустился вниз. Заведение было почти пустым, и я, не увидев никого из знакомых, направился к стойке бара. Бармен, высокий, плотный человек с небольшими усиками и сверкающей лысиной, протирал стаканы: излюбленное занятие всех барменов.
— Привет, — сказал я ему.
Он угрюмо посмотрел на меня.
— Мне нужен Жак Дюкло.
— Я его давно не видел, — ответил он и посмотрел на меня уже с интересом.
— Тогда Франсуа Беттен.
— Его тоже давно у нас не было.
Я перечислил всех семерых, но бармен все время отрицательно качал головой.
— Они перестали ходить в мой бар что-то около двух недель назад, возможно, нашли место получше… — Он снова занялся протиранием стаканов.
— Виски есть? — с надеждой спросил я.
— Сто франков, — ответил он, вытаскивая бутылку.
— О'кей, — сказал я и кинул на стойку несколько смятых банкнот.
Усевшись за дальний столик так, чтобы видеть всех посетителей, я опорожнил стакан и закурил сигарету.
Перед самой войной я совершенно случайно оказался во Франции. Мы с женой совершали свадебное путешествие и были так поглощены друг другом, что не заметили, как немцы оккупировали Францию. Война застала нас в Париже. Мы пытались перебраться через границу, но были схвачены. Пятеро грязных немецких солдат схватили нас на дороге. Меня связали, и я видел, как эти скоты впятером изнасиловали и убили мою жену. Затем они решили поиздеваться надо мной. Они развязали мне руки. Солдаты были пьяны и поэтому вели себя весьма беспечно. Дальнейшее было легко и просто. Я выхватил у одного из расстегнутой кобуры пистолет и перестрелял всех. Но выстрелы привлекли бошей, которые двигались по дороге. Меня схватили и приняли за английского шпиона. Меня повезли в Париж в контрразведку, но по дороге я убил конвоира и сбежал. Три месяца я скрывался, время от времени делая вылазки для охоты за немцами. Убивать их мне было очень легко — до войны я занял первое место в Чикаго по стрельбе. За мою голову назначили большую награду. Однако, некоторые события сильно огорчали меня. Из-за меня расстреляли полторы сотни заложников, но я отомстил за них, а вскоре сколотил группу из девяти парней, таких же отчаянных, как и я. Анна примкнула к нам позже и стала десятой. Двое вскоре были убиты. Я сам два раза побывал в гестапо, но мне удавалось вырваться оттуда. Мы не были связаны ни с какой организацией. По собственной инициативе мы взрывали, убивали, пускали под откос поезда. Мы были просто убийцами и не скрывали этого, не прятались за красивые слова о мести врагу. На месте очередного убийства мы оставляли свой знак. Для Франции мы сделали много. Именно нам она обязана тем, что многие произведения искусства не были отправлены в Германию. Это была трудная работа. Да, моя жажда мести была удовлетворена полностью и даже больше…
После войны я уехал в Штаты. Друзья писали мне, но самой активной корреспонденткой была Анна. Еще во время войны я догадался, что она любит меня, но между нами стояла память о моей жене. Я боялся, что не смогу любить Анну так, как я любил Линду. Но вот теперь я примчался в Париж по первому ее зову. «Анна, ты изумительно красива, и я не мог поверить, что ты меня любишь, да и сейчас не уверен в этом до конца, — хотел сказать я ей. — И что это за странное письмо?..»
Кто-то тронул меня за плечо.
— Вы ищете Жака Дюкло? Так сказал мне бармен.
Я повернул голову. Передо мной стоял невысокий блондин в потрепанном костюме. Он говорил с сильным акцентом.
— Да, в самую точку.
В руках у него была бутылка «бордо» и стакан. Он сел на стул рядом со мной и наполнил стакан вином. Залпом выпив, он посмотрел на меня. Ему можно было дать лет сорок — сорок пять, но его удивительно молодили светлые, широко открытые глаза.
— Меня зовут Карл, — сказал он. — Я швейцарец.
— Берт, — представился я, кивнув головой.
— Я частный детектив и тоже разыскиваю Жака Дюкло.
— Вот как?
— Да.
Я уселся поудобнее и предложил ему виски. Он отказался, заметив:
— Я не понимаю, как вы, американцы, можете пить такую гадость… Хотите «бордо»?
— Я ничего не пью, кроме виски.
Он пожал плечами.
— Так это вы приходили к Анне Дейль? — спросил я.
— Да, я вижу, вы не теряете времени даром. Поэтому я предлагаю раскрыть карты: вместе мы скорее достигнем цели, чем поодиночке.
— Резонно, — заметил я. — Только меня интересует больше Анна, нежели Жак.
— Это, по сути дела, одно и тоже… Я думаю, что все последние исчезновения связаны между собой.