Иванович, со своей стороны, обнадеженный своим временным превосходством, которое давало ему обладание «Лебедем», готовился сделать свою последнюю ставку против молодого графа и его союзников, на что те намеривались ответить как можно энергичнее. Таким образом, эта долгая и упорная борьба должна была наконец окончиться полным поражением одной из сторон.
Под вечер состоялись похороны Виллиго и Коанука с соблюдением всех установленных для подобных случаев погребальных обрядов, описанных нами для бедного Менуали. Две тысячи воинов в полном боевом снаряжении присутствовали при погребении великого вождя, и каждый из них подходил, к двойному костру, издавал боевой клич и произносил клятву отмщения. Это было самое крупное и отборное войско, какое когда-либо выставляло туземное племя против другого племени; оно могло выступить даже против коалиции трех других племен — нирбоа, дундарупов и нготаков. Шесть военнопленных были зарезаны перед двойным костром и брошены в огонь, чтобы сопровождать двух нагарнукских воинов в загробных краях, а главное — во время их дальнего пути с земли на луну; вся корпорация кораджи, расположившись цепью вокруг костра, во все время церемонии, не переставая, произносила заклинания, долженствовавшие отгонять от сжигаемых трупов бродячих духов, или каракулов. В то же время женщины племени, рассыпавшись по лесу, пели гимн смерти, издавая время от времени жалобные стоны и вой.
За всю свою долгую жизнь в австралийском буше канадец не видел более страшного и потрясающего зрелища. Он стоял у костра до тех пор, пока труп его друга не сгорел окончательно и не смешался с золой костра. Затем, послав ему последний прощальный привет рукой, траппер поспешно направился к Франс-Стэшену, беспокоясь за своих друзей, которых он оставил накануне в ожидании ежеминутного нападения, так как на восьмидневное перемирие, обещанное «человеком в маске», нельзя было слишком полагаться. Что же касалось бесчестных нготаков, то можно было почти с уверенностью сказать, что они не окажут требуемого всеми племенами буша уважения к назначенному сроку военных действий и начнут свои враждебные действия раньше времени.
Дик шел лесом размеренной, упругой походкой охотников и дикарей, почти не оставляющей после себя следов и совершенно беззвучной, прислушиваясь к малейшему шуму и ожидая уловить по какому-нибудь едва заметному признаку присутствие врага.
Не доходя приблизительно двух миль до большого дома Франс-Стэшена, он счел нужным подвигаться дальше ползком, как это делают туземцы. Затаив дыхание, осторожно раздвигая руками кусты и приостанавливаясь по временам, чтобы прислушаться, он пробирался таким образом с полчаса, как вдруг остановился, с трудом подавив крик. Он увидел невдалеке от себя две человеческих фигуры, наполовину скрытые темнотой ночи и гигантским стволом эвкалиптового дерева, к которому они, по-видимому, прислонились.
Притаившись под нижними ветками другого дерева, канадец не сводил глаз с этих двух фигур, остававшихся совершенно неподвижными.
— Быть может, это только иллюзия, оптический обман, — начал было думать Дик, — подождем! Немыслимо, чтобы два живых существа долгое время могли оставаться столь неподвижными!
Однако четверть часа прошло без всяких перемен. Дик все еще не решался продолжать свой путь: он знал, что любой туземец, если ему это нужно, простоит совершенно неподвижно несколько часов кряду. С другой стороны, не мог же он в самом деле оставаться здесь до утра?! Он решился прибегнуть к хитрости, весьма распространенной среди лесных бродяг и охотников. Он издал крик, который часто во сне издает опоссум, чем всегда выдает ночным охотникам свое присутствие и за что всегда расплачивается жизнью, если поблизости есть охотник.
Дик мастерски подражал крикам различных птиц и животных, и хитрость его удалась. Ни один туземец, даже и на тропе войны, никогда не откажется изловить опоссума, особенно если животное так близко от него.
Едва только раздался крик опоссума из-под куста, как Дик услышал следующие слова одного из ночных стражей:
— Вот прекрасный обед на завтра подзывает нас к себе из-под кустов, пусть же Птица-пересмешник хорошенько раскроет свои глаза, чтобы нас не застигли врасплох, пока я изловлю опоссума!