Когда Люс убедился, что все готовы, он осторожно нажал ручку двери и смелым ударом ноги распахнул ее настежь. Стоявший впереди других негр Том и молодой нготак разом кинулись и схватили за горло двоих врагов, после чего никому уже нельзя было стрелять из опасения ранить своих. Наступила минута замешательства, которой воспользовался Иванович, чтобы опрокинуть стол, где стояли свечи. Но канадец успел уже накинуться на третьего врага, который, не имея под рукой оружия, схватился с ним врукопашную, но почти тотчас же рухнул на землю с переломанным хребтом, едва успев вскрикнуть.
Между тем Люс, не растерявшейся ни на минуту, быстро подхватил свечи прежде, чем они успели погаснуть, и поставил их на камин. При их свете он увидел, что ни один из негодяев не остался на ногах: те, на которых набросились Том и нготак, уже плавали в лужах крови с перерезанным горлом, причем нготак уже успел оскальпировать убитого им злодея, собираясь привезти домой этот кровавый трофей. Третий негодяй был убит Диком, а генерал Хосе тоже не подавал признаков жизни. Но «человек в маске» исчез.
— Ко мне! — крикнул Люс. — Негодяй ушел! — с этими словами он кинулся в смежную комнату — единственное место, куда мог убежать Иванович. Окно здесь, выходившее на крышу маленькой пристройки, было открыто настежь. Для всех стало ясно, что преследовать беглеца было уже бесполезно.
Таким образом, этот дьявольски ловкий человек опять ушел из их рук. В этот момент ужасный крик заставил всех вернуться в первую комнату, где происходила борьба.
— Не убивайте меня! Не убивайте! Я не сделал ничего дурного! — взывал дон Хосе Коррассон, которого Лоран схватил за горло. Хитрый негр нарочно притворился мертвым, чтобы воспользоваться первым удобным случаем и бежать, но Лоран вовремя помешал его бегству.
Узнав графа д'Антрэга, несчастный еще усерднее запросил пощады.
— Говорите правду, — сурово сказал молодой граф, — что бы вы сделали со мной, если бы я был один с вами вчера в экипаже?
— Мне было предписано убить вас!
— Кто устроил эту западню?
— Тот, кто сейчас только что бежал!
— Как его зовут, кто он такой?
— Это полковник Иванович, член Верховного Совета Невидимых!
— Иванович! — воскликнул Оливье. — Иванович, мой соперник и враг! О, я должен был это предчувствовать!
— Теперь моя очередь его допросить, — сказал Люс, все время пристально всматриваясь в негра.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Дон Хосе Коррассон!
— Нет, я спрашиваю твое настоящее имя!
— Сэм! — пробормотал несчастный.
— Тот самый, который задушил борца Тома Пауэлла, чтобы завладеть полученными от Ивановича деньгами? Да? Отвечай!
— Да… это я… Пощадите меня!
— Погоди!.. Кто предательски заманил в эту западню несчастного князя Свечина?
— Я… сжальтесь! Видите, я говорю вам всю правду; я не хочу умирать… Пощадите меня!
— Пощадить убийцу и предателя!.. Нет! — воскликнул Люс и одним ударом размозжил ему голову.
Молодой русский, которого Фролер тотчас же поспешил вынуть из гроба, пожимал руки своим спасителям, не будучи в состоянии выговорить ни слова.
XIV
НАМ УЖЕ ИЗВЕСТЕН СМЕЛЫЙ ПЛАН ГРАФА д'Антрэга и его друзей — завладеть Верховным Советом Невидимых и самим Великим Невидимым во время первого общего собрания, которое должно состояться где-то на российской территории. Красный Капитан как прирожденный янки, не признававший никаких препятствий, и канадец Дик взялись набрать достаточное число авантюристов, готовых принять участие в этом опасном предприятии.
На долю Люса выпала отнюдь не легкая задача доставить всю эту компанию, насчитывающую по меньшей мере сто человек, в назначенное место к назначенному времени, и сделать это так, чтобы никто, этого не заметил не только из числа Невидимых, но и из русской полиции, самой подозрительной в целом мире.
Но прежде чем продолжать рассказ о борьбе графа с Невидимыми, необходимо сказать еще несколько слов об Обществе.
Оно, как мы уже говорили, ставило своей целью завоевание славянской расой[19] мирового господства.
На эту будущую роль славянства указывал еще историк Фогель: «В тот день, когда славянское царство обратит в своих вассалов мелкие придунайские княжества, оно не только уничтожит их автономию,[20] но и безопасность всей Европы, нарушит ее равновесие и захватит не только всю Венгрию и Империю, но и Константинополь, исконный предмет его мечтаний, эту несравненную столицу, благодаря положению которой Греческая Империя могла пережить на целых десять веков Римскую Западную Империю. Завладев Константинополем, России трудно будет помешать обосноваться также и на Адриатике; затем, став господином Босфора и Дарданелл, России ничего не будет стоить превратить Мраморное и Черное моря в громадный военный порт и с помощью греков создать самый могущественный флот в Средиземном море, который будет угрозой всей Европы, и бравировать, не рискуя, второй крымской кампанией. Считая Россию главой всего славянского мира, высшие классы этой страны, стремления которых простираются далеко за пределы их обширного отечества, мечтают сделать Россию главным центром славянства и покорить мало-помалу все пока самостоятельные южные и западные славянские народности, не стесняясь рознью вероисповеданий и традиций. Эти тенденции достаточно ясно проглядывают и в печати, и поддерживаются людьми, занимающими высокое общественное положение, даже влияют на самое правительство, не говоря уже о деятельной пропаганде в Австро-Венгрии, Немецкой Польше, Чехии, вплоть до пределов Италии. Австро-германский союз — это первая плотина, преграждающая пока путь этому потоку»…
19
Очевидно, намек на наших славянофилов, которым мало осведомленный в русской жизни автор приписывает совсем не свойственную роль. —
20
Так немцы смотрят на роль русских; история же освобождения Сербии и Болгарии говорит совершенно другое. —