Спустя два дня маленький отряд князя Свечина добрался наконец до перевоза. Путники с наслаждением приняли предложение Черни-Чага остановиться у него в избе и отдохнуть с дороги, поистине трудной и утомительной.
Как читатель знает, старый перевозчик был телом и душой предан Ивановичу и по просьбе последнего обязался захватить в плен графа Оливье и его друзей, чтобы затем доставить их под надежным конвоем на суд Невидимых в монастырские подземелья. Теперь путешественники сами отдали себя в руки хитрого старика, и тому стоило закрыть все входы и выходы своего дома, похожего на крепость, чтобы Оливье и его друзья очутились, как в мышеловке.
План был так прост, что не мог не удаться.
Но случай и тут спас князя и его друзей.
Проходя по двору, он заметил, что какой-то странник все время бродил около избы, видимо стараясь привлечь внимание молодого князя. Наконец он сделал ему какие-то знаки и достав из-за пазухи записку, проворно подложил ее под камень у самых ворот, а сам, не оглядываясь, быстро направился к берегу реки, где вскоре скрылся в прибрежных камышах.
Заинтересованный поведением странника, Свечин понял, что оставленная под камнем записка предназначалась ему.
Он ленивой поступью прошелся по двору и, выйдя за ворота, где его за забором никто не видел, быстро нагнулся и, приподняв камень, схватил записку. Затем, внимательно осмотревшись по сторонам, развернул ее и прочел:
Доверьтесь тому страннику, который передаст вам эту записку: он из наших. Действуйте решительно, мы вас ждем.
Не давая себе труда разгадать смысл этих слов, князь взглянул в ту сторону, где скрылся странник, и увидел руку, махнувшую высоко над камышами.
Князь все тем же ленивым, беспечным шагом направился к берегу.
— Остановитесь здесь, ваше сиятельство, — вдруг раздался подле него голос, — здесь нам удобнее всего поговорить! Сделайте вид, будто любуетесь видом за рекой!
В этом месте трава и ковыль росли так густо, что Свечин не мог видеть своего собеседника.
— Кто ты такой и что значит эта записка, которую я только что прочел?
— Вы можете вполне положиться на меня: я уже более месяца слежу за всем, что здесь делается, по приказанию Хашима-Баши, — отвечал странник. — Я знаю все тайные замыслы Невидимых. Атаман ждет вас в полусутках пути отсюда; это он вручил мне эту записку, чтобы вы вполне поверили мне.
— Что же ты мне скажешь?
— Черни-Чаг предатель, ваше сиятельство! Это — приспешник Ивановича, самый преданный его клеврет на всем Урале!
— Я так и думал!
— Он недаром предложил вам гостеприимство: вас хотят схватить в эту самую ночь и выдать Ивановичу!
— Ты в этом уверен?
— Клянусь всем святым, что говорю истинную правду!
— Я верю. Но что же ты мне посоветуешь сделать?
— Уезжайте, ваше сиятельство, уезжайте сейчас; изба Черни-Чага, как вы сами видите, подобна крепости, и при малейшем подозрении все выходы из нее будут разом закрыты. Кроме того, все здешние крестьяне на стороне ваших врагов. Скорее на коней, а когда Черни-Чаг и его молодцы увидят вас с оружием в руках и на конях, то не посмеют пойти на вас со своими кольями и рогатинами!
— Это все, что ты имеешь мне сказать? — спросил князь.
— Как только вы и ваши табунщики будете все в сборе, скачите вверх по реке. В нескольких шагах отсюда я буду ждать вас, чтобы провести к атаману!
— А как тебя звать?
— Захар!
— Хорошо, Захар, я тебя не забуду!
— Спешите, сударь, спешите, не то будет поздно: Черни-Чаг, ушедший в село собирать мужиков, каждую минуту может вернуться.
Трава и тростники зашелестели, и князь увидел, как его собеседник, согнувшись дутой, бегом бросился к реке, а затем побежал вверх по течению. Тогда князь поспешно вернулся в избу, разыскал Степана и в присутствии молодого графа в кратких словах изложил ему положение дел. Решено было уехать, не теряя ни минуты; старый табунщик взялся оседлать коней, не возбудив ни в ком подозрения. С этой целью он пошел в общую заезжую избу, где находились табунщики, и стал сердито пробирать их за то, что они до сих пор еще не купали лошадей, а затем погнал их на реку. Здесь, в густых камышах, люди поспешно оседлали коней, а Степан все ходил и ворчал, чтобы отвлечь от них внимание домашних Черни-Чага.
Тем временем Оливье и князь мимоходом предупредили своих друзей, прося их быть готовыми каждую минуту вскочить на коней в полном вооружении, по возможности неожиданно для Черни-Чага и его людей. Повозка была выведена и запряжена и люди готовы, когда князь со своими друзьями вошел в общую избу. Бегло окинув взглядом своих табунщиков и опросив, все ли в сборе, князь вышел на крыльцо. Из-за кустов вывели и подвели его коня. Князь поднял вверх свой хлыст; то был сигнал к отъезду. В один момент все были в седле.