— Вы — неоценимый человек, Люс, я верю вам, ибо вы никогда не лгали! Но почему о всех тех расследованиях, которыми вы занялись, вы до сих пор мне ничего не говорили?
— Вы слишком хорошо знаете условия нашего ремесла, господин префект, чтобы я не убедил вас в двух словах! Мы ни одной минуты не были одни, между тем для успеха составленного мною плана безусловно необходимо, чтобы никто не мог подозревать, что убийца известен мне. В противном случае негодяй навсегда ускользнул бы от того наказания, которое он заслужил… и заметьте, господин префект, я не могу утверждать, что он не избежит его, по крайней мере при известных, предложенных мною условиях, которые должны быть приняты, это будет именно так.
— Вы меня путаете, Люс; насколько я могу вас понять, убийца Фроле не принадлежит к той категории обыкновенных профессиональных мошенников, старающихся только отомстить за то, что их осудили.
— Вы правы, господин префект; если судить по тому, кто нанес удар, Фроле пал жертвой интриг очень высокопоставленных людей, цели которых я пока не вижу.
— А имя этого человека?
— Я не могу его открыть.
— Мне?
— Особенно вам!
— Судя по тому обороту, который принял наш разговор, я ожидал этого!
— Умоляю вас, господин префект, не ставьте мне в вину мой отказ. Предположите, что в действительности это преступление было направлено против вас людьми, общественное положение которых так высоко, что против них вы ничего не можете сделать.
— Боже мой, Люс, что же здесь происходит, что вы мне говорите?
— Больше этого я уже ничего не должен вам сообщать, господин префект… Вы еще настаиваете?..
— Нет, Люс! — ответил де Вержен, растроганный до слез. — Я предчувствую, предвижу, что во всем этом кроется страшная мерзость… Вы правы, лучше мне ничего не знать… и передать вам заботу о своей защите, если удар действительно направлен против меня.
— Вам нечего бояться, господин префект: пока я жив, не тронут ни вас самих, ни вашего положения. Позвольте мне теперь уйти из префектуры, так как во что бы то ни стало нужно как можно скорее приготовиться к удару, пока еще весть об убийстве не распространилась за пределы здания префектуры!
— Еще одно слово, Люс, наш разговор так уклонился в сторону, что я готов был уже отпустить вас, не сказав самого главного из того, что я хотел сообщить.
— К вашим услугам, господин префект!
— Вы знаете, что у моего шурина была бурная молодость?
— Да, я даже знаю о нем такие факты, что, если бы они не были скрыты благодаря влиянию и кошельку старого герцога де Жерси, то привели бы его совсем не в кресло заместителя прокурора в суде.
— Это правда! Фроле, знавший по этому поводу очень многое, гораздо больше, чем я, и который угадывал планы герцога де Жерси и моего тестя относительно префектуры, собирался составить секретную записку о Поле де Марсэ, которая должна была быть представлена, кому следует, в надлежащий момент с целью отклонить его кандидатуру…
— Это — дело!
— Так вот, эту самую записку Фроле из предосторожности не держал в префектуре, и вам нужно как-нибудь взять ее из его квартиры, пока о смерти его еще не известно и его бумаги не опечатаны, как это обычно делается при оставлении начальником полиции безопасности своей должности.
— Это будет сделано меньше чем через час!
— Охрану я вверяю вам…
— И заботу о ее увеличении, если понадобится!
— Пусть будет так… в любом другом случае я бы не прибегал к подобного рода средствам своей защиты: все равно весь позор этой борьбы пал бы на нападающих — моего шурина и его покровителей, но я вам уже сказал, почему не могу уйти со службы из префектуры в данный момент… Сколько несчастья… Сколько смертей… Сколько погибших! Если бы только я не был здесь, не следил шаг за шагом за следствием, не наталкивал его на новые следы с целью запутать в них… Ах, это такое ужасное положение, Люс!
Де Вержен закрыл лицо обеими руками и некоторое время оставался так, погруженный в свои тяжелые размышления. Между тем Люс поднялся с целью уйти от своего начальника.
Время было дорого, и он уже решился прервать размышления де Вержена, как вдруг раздался легкий стук в дверь кабинета. Де Вержен, вздрогнув, тотчас же вскочил на ноги.
— Велите войти! — сказал Люс. — Это Серван, мой секретарь, которого я узнаю по манере стучать, когда он собирается сообщить мне что-нибудь важное… Боже мой, что-то мы еще узнаем!