Черкасов. Какого — маньчжурского или японского?
Девяткин. Обоих.
Черкасов. Такая персона, а таскаешь фальшивые деньги. Обеднял?
Девяткин. Неправда, это ваша валюта!
Черкасов. Это не валюта, а дерьмо! Посмотри сам… (Подает деньги.) Ну?.. Майор Такэда деньги давал?
Девяткин. Я сам их выменял у китайцев.
Черкасов. Брехня!
Девяткин. Не успеешь ты жениться, офицер! Видишь много…
Черкасов. За предупреждение — спасибо, а сердиться не стоит.
Девяткин. Ты меня водкой напоил, я за свои слова не ручаюсь. Я — пьяный. Захватил шпиона — что за разговоры? Связывайте!
Черкасов. Если будешь дурака строить — свяжу!
Девяткин. Расстреляете?
Черкасов. Не знаю.
Девяткин. Посмотри на земляка прямо!
Черкасов. Тоже земляк нашелся!
Девяткин. Как меня обманул солдат!.. Выросли, научились держаться…
Входит младший лейтенант в сопровождении бойца.
Младший лейтенант. Товарищ начальник заставы, мне приказано по пути заехать к вам и получить нарушителя.
Черкасов. Получайте.
Пока они занимаются формальностями и тихо беседуют, Девяткин сидит потупившись. Пропало его фатовство. Увял. Потянулся к водке — и отодвинул стакан.
Младший лейтенант (Девяткину). Идите на выход вперед!
Девяткин. Спасибо за угощение! Прощай, господин Черкасов! (Младшему лейтенанту.) Не смотри так строго, молодой человек! Я не зверь… Я понимаю — от вас бежать бесполезно… Поймали — конец…
Пограничники уходят.
Черкасов. Нехороший гость.
Звонит телефон.
Застава Падь Серебряная. Слушает старший лейтенант Черкасов… Разведчика повезли к вам. Разрешите особо доложить, товарищ полковник!.. (Слушает.) Герои мы, конечно, негромкие, но в обиду себя не дадим… (Слушает.) Я не прибедняюсь. Свой капитал не прячем и чужого не трогаем… Чей лозунг?.. Пусть будет мой!.. Спасибо, Никита Назарович, никаких санаториев мне не надо! Я вам интимно говорю, что предполагаю жениться… Даю слово, без жены в отряд не вернусь!.. На родине, Никита Назарович!.. (Слушает.) Подписываете? Благодарю!.. (Смеется.) Я ничего не говорю, я смеюсь… Класть трубку? Кладу! (Кладет трубку.)
У человека хорошее настроение. Прошелся по комнате, достал расческу, причесался, спел что-то. Дверь открывается, на пороге — Кульков и Солонкин.
Входите… ну? Сколько кочек на Дальнем Востоке, товарищ Кульков?
Кульков. Множество.
Черкасов. И все надо считать?
Кульков. Приходится.
Черкасов. Садитесь.
Сели. Неловкость.
Солонкин (Кулькову). Вот ведь какой вы недоуменный… Говорите же!
Кульков. Служба моя кончается, а меня тянет к границе. Мог бы я остаться сверхсрочно, но хочется поучиться и, наверное, еще не готов. Слаб я по политике. Иногда отстаю.
Черкасов. А это — истинно мечтаешь, Василий Иванович?
Кульков. Мечтаю, Алексей Степанович.
Черкасов. Обещаешь окрепнуть по политике?
Кульков. Обещаю, товарищ начальник!
Черкасов. Будем считать, что это дело сделано. Дальше?
Входит Софья.
Софья. Алексей Степанович, я не помешала?
Кульков. Все, товарищ начальник!
Черкасов. Школа обеспечена, товарищ Кульков.
Кульков. Благодарю, товарищ начальник!
Кульков и Солонкин уходят.
Черкасов (Софье). А вы чем озабочены?
Софья. Татьяна Николаевна Бахметьева сидит на сундуке и плачет.
Черкасов. Очевидно, у нее такая потребность — плакать!
Софья (посмотрела на Черкасова). Сияет, как месяц после дождя! Михаил сказал, что приказ об отпуске…
Черкасов. Подписан, Софья Андреевна! Ставьте самовар!
Софья. Тогда из-за чего же весь этот содом на мою голову?! Алексей Степанович, успокойте мне девушку!