Выбрать главу
Вдали звенят бубенчики коров, Поет пастух, а здесь безлюдно, дико. Густая зелень затянула ров, И на валу алеет земляника.
Потрескавшийся камень темно-бур, Изъела ржа чугунные засовы, И, вылетев из черных амбразур, По вечерам тревожно кычут совы.
Пусть крепость неприступною была, Но время двинулось само на приступ, И мост подгнил, и бастиона выступ Мечтательная зелень оплела.
Где ядра тратил понапрасну враг, Где воины не ведали измены, Теперь полынь и огнецветный мак Без боя взяли рухнувшие стены.
Ты скажешь: вот — вонзались башни ввысь, Чернели рвы, — а что осталось ныне? Не у камней бессмертию учись, А у цветов и у стеблей полыни.

Легенда о мертвых моряках Британии

На дне глубоком океана, Там, где безмолвствует вода, Не зная штормов и тумана, Лежат погибшие суда.
Забыв и вымпелы, и флаги, Они лежат, погребены, Как бы в стеклянном саркофаге, Под синей толщей глубины.
Без парусов, в заплатах пестрых, Там спят, от пристаней вдали, С резными девами на рострах Веков прошедших корабли.
И рядом с ними, но сохранней, Лежат, как черная гора, Трансатлантических компаний Цельносварные стимера.
И мы б там встретили — впервые В нелепой близости такой — Линкоров башни броневые И струги вольницы морской.
И в той безжалостной могиле, На вечный мрак обречены, Твои, Британия, сыны Лежат. Живые их забыли.
Вкруг мертвых шелест вод холодных, И дна уступчатый изгиб, И плавники глубоководных Флюоресцирующих рыб.
Спокойно мертвым. Сны не снятся, И явь не манит — все равно Судам их с якоря не сняться, Их держит илистое дно.
Спокойно мертвым. Ни страданья, Ни пенья птиц, ни желтых нив. Но раз в году, гласит преданье, Бывает праздник и для них.
Негоциант встает, зевая, Считая прибыль и товар, И, паклей руки отирая, Встает, ругаясь, кочегар.
Владельцы каперов отважных Встают — им надоело спать, — И прочность крючьев абордажных Интересует их опять.
И, герметические люки Открыв, идут во тьму глубин Матросы мертвых субмарин, Во тьму протягивая руки.
Стуча пустыми позвонками, Они бредут к лощине той, Где меж двумя материками Проложен кабель под водой.
Завидев кабель, в тишине Они на дно плашмя ложатся, И каждый черепом прижаться К свинцовой хочет чешуе.
И им становятся понятны Дела и помыслы живых — Депеш секретных код невнятный И цифры сводок биржевых.
И сколько бушелей пшеницы, И что случилось в их стране, И чьи войска у чьей границы, И где готовятся к войне.
И крепнут пусть иные страны, Но с каждым годом все ясней В свой праздник слышат капитаны Распад империи своей.
И все:          и шифр депеш невнятный, И цифры сводок биржевых, — Все мертвым в этот день понятно — И мертвым стыдно за живых.

Вокзалы

Среди окраинных кварталов Немолчный раздается гул, — Здесь город пряжками вокзалов Дороги дальние стянул.
Здесь полночь лезет на огни, Здесь семафор горит, алея, Здесь на груди земли ремни Путей легли, как портупея.
Здесь ветер развевает, груб, И рвет для чьей-то пущей муки На древках паровозных труб Хоругви черные разлуки.
А мне не привыкать смотреть Индустриальные пейзажи, И легкие мои на треть Забиты угольною сажей.
Но я люблю почти до слез, Любовью пристальной и старой, Огни, вращение колес И рев разгневанного пара.

Воин

Заплакала и встала у порога, А воин, сев на черного коня, Промолвил тихо: «Далека дорога, Но я вернусь. Не забывай меня».
Минуя поражения и беды, Тропой войны судьба его вела, И шла война, и в день большой победы Его пронзила острая стрела.
Средь боевых друзей — их вождь недавний — Он умирал, не веруя в беду, — И кто-то выбил на могильном камне Слова, произнесенные в бреду. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Чертополохом поросла могила, Забыты прежних воинов дела, И девушка сперва о нем забыла, Потом состарилась и умерла.
Но, в сером камне выбитые, строго На склоне ослепительного дня Горят слова: «Пусть далека дорога, Но я вернусь. Не забывай меня».

Неправильный сонет

Меня не надо спрашивать об этом — Я расскажу когда-нибудь потом О девушке, что медлила с ответом, О времени печальном и простом.
А ныне лишь неправильным сонетом Отвечу я на заданный вопрос: Поверь, любовь мужских не стоит слез — Есть посерьезней вещи в мире этом.