Первым попросил расчета Андрей Андреевич.
— Так что, хозяин, — сказал он, обдергивая латаную рубаху, — выдай-ка ты мне расчетец.
— Лопай! — ответил Петр, выбрасывая из кошеля медяки. — Иди на чугунку, богатей, дурак. Полтинник заработаешь, сорок копеек пропьешь. Несусветная выгода.
— А уж это наше дело, Петр Иванович, — ответил Андрей Андреевич с хитрой искрой в глазах. — Это уже наш расчет, сколько прохарчим, сколько пропьем, сколько в кармане оставим.
— Ты обещал учительнице построить новую школу, — с презрением оглядывая Андрея Андреевича, обронил Петр. — Помнишь, попечителем на сходке вызвался быть?
— Мое слово при мне остается, — спокойно возразил Андрей Андреевич. — И чугунку построим и училище… Кирпич возят, лес тоже помаленьку подходит. Осенью, благословись, начнем рубить училище.
— Проваливай!
Андрей Андреевич, не попрощавшись, вышел из каменоломни и на ходу бросил Фрешеру:
— Будь здоров, свинья! Разжирел-то ты, батюшка… Ничего, натопят и из тебя сала!..
За Андреем Андреевичем потянулись на чугунку и другие, — словно он всех подговорил. Петру невдомек было, что Андрей Андреевич по совету Ольги Михайловны действительно подбил многих бросить каменоломню. Уже несколько месяцев тайно воевали мужики с Петром. На этот раз они решили прихлопнуть его заведение и изгнать из Двориков ненавистного Фрешера.
Все попытки Петра собрать народ для ломки камня из окрестных селений кончились неудачей. Он решил закрыть предприятие. Фрешер получил расчет.
Село злорадствовало, а Ольга Михайловна и ее друзья торжествовали.
Итак, с каменоломней было покончено. Хозяйство деда Петр давно забросил. Теперь осталась мечта о хуторе. Земля около Лебяжьего манила Петра: тут и водопой, тут с кургана можно наблюдать за скотиной и полями. В своих мыслях он построил дом, конюшни и загоны.
«Колодца тоже рыть не придется, — размышлял Петр, — воды в озере сколько хочешь. Вокруг кургана разобью сад, поставлю ульи, посажу в полях березы и дубы, как в Каменной степи, и не будут мне страшны суховеи…»
На первый случай он присмотрел около Лебяжьего подходящий участок — десятин двадцать пять… Не земля — клад! Завести хорошие плужки, сытых, сильных коней, поглубже пахать, побольше класть навоза; боже мой, какой урожай ржи и овса можно снимать! Чугунка и элеватор в двадцати верстах — двадцать верст на лихих, откормленных лошадях — три часа езды… И посыплется из возов золотое зерно в элеватор, и посыплется золото в карманы Петра Ивановича!
«Трех батраков найму, сам буду работать, подрастают сыновья; Андрияна поставлю при хозяйстве приказчиком, а когда дело разбухнет, возьму у Никиты Модестовича тысячу десятин в аренду и выпишу Фрешера. Пяти лет не пройдет, и все в округе начнут ломать передо мной шапки. Начальство куплю с потрохами. Были бы денежки — делай, чего твоя душенька захочет. Все тебе простится!»
Правда, начальство Петр не слишком уважал. Наслушавшись Волосова, Петр решил, что начальством на Руси должны быть не улусовы, а такие, как он, — люди с крепкими руками и свежими мозгами, понимающие, какой сильной может быть мужицкая Русь с ее работящим народом, с ее землями и лесами и другими угодьями.
Из всех разговоров с Волосовым, который и сам-то не разбирался толком в программе эсеров, Петр вывел одно: эта партия за крепкого мужика, в нем она видит силу, способную опрокинуть царя, самодержавные порядки и отобрать землю у помещиков.
«Партия для меня подходящая, — раздумывал Петр. — Посмотрим, как будет дальше. Пока имения поджигают да убивают губернаторов и земских. Обождем немного, пусть покажут себя в натуре. Тогда можно будет поддержать эту партию. А вернее сказать — сперва пусть помогут мне выбиться в люди, пусть поломают эти чертовы порядки, чтобы я мог стать на землю около Лебяжьего. Погодя и я поддержу их».
Когда выдавался свободный час, Петр уходил к озеру. «Проклята будь власть, которая держит человека в обществе! Проклят будь дед и его семейство! Даже родной отец стоит поперек моей дороги!» — размышлял он.
Понимая всю безнадежность мечтаний о хуторе, Петр снова возвращался к мысли об аренде земли у земского начальника, ломал голову, соображая, где бы раздобыть деньги. Он был почему-то уверен, что у деда есть залежные денежки, но как к ним подступиться?