Нона. Подумаешь, какой секрет! Весь город знал. Сам секретарь горкома товарищ Старостин…
Глаголин. Кто?! Кто?!
Нона. Секретарь горкома товарищ Старостин.
Глаголин. Он жив?
Нона. Конечно… и председатель исполкома Гринев — они же в партизанах. Вот у меня листовочка, пожалуйста, — «мы вернемся». Порядок.
Комендант. А сами вы откуда?
Нона. Вернулась с пути следования в Германию на каторгу.
Комендант. Какой набор?
Нона. Последний.
Комендант. Где оторвались?
Нона. С переправы на Десне. Вот моя бирка. Я коренная жительница этого города. Актриса. Жителева, или Лебедь Нона.
Комендант. Понятно. Как врачей, так и артистов необходимо выявлять. Культурный фонд. Зайдите к нам в комендатуру…
Нона. Пожалуйста. Но я сейчас ужасно выгляжу. Мне нужно привести себя в порядок и вообще устроиться.
Комендант. Все утрясется постепенно. Богатый день! На западной окраине как будто тоже появились люди. Товарищи военные, прошу ко мне, по-фронтовому. Комендатура в сгоревшем соборе, под алтарем. Вам могу сдать подвал универмага… хотя ненадолго. Боюсь, пойдет под горсовет. Здесь, по окраинам, имеются домишки. Советую вам поселиться рядом с немецким кладбищем.
Колоколов. Это почему же рядом с кладбищем?
Комендант. Бомбить не будут. Зачем им своих покойников бомбить? Я квартирую сам в сторожке. Рекомендую, будете благодарить. Ну, я пошел в обход владений… (Откозырял и ушел, за ним — патруль.)
Нона. Андрюша, я хотела броситься вам на шею, но вы такой сердитый. Вы не сердитесь. Это портит кровь, а кровь надо беречь. Иначе сделаетесь стареньким. Поймите, что останется одно предание и больше ничего. (Поет мелодии из опереток, собирает свои вещи.) Старик, чего ты нервничаешь? Я при немцах не пропала, а при своих вовек не пропаду. (Уходит в прекрасном расположении духа).
Жителев. Вот, милые мои, внучка, а я ведь и не знаю, что тут правда, что ложь. Я больше вам не нужен ни на что. Прощайте. Закон установится — я кассу сдам. Ажур. (Уходит.)
Колоколов. Георгий Львович, что же это такое? Вы умней меня — скажите. Я ошалел, честное слово!
Глаголин. Вы понимаете, Андрюша, что я передумал сейчас?! Жена, тот самый человек, что двадцать лет с тобой прожил… У нас же сын! Нет, не могу поверить. Вот когда мне трудно-то, мой друг…
Колоколов. Какого черта я — то в самом деле ошалел! У коменданта масса здравого рассудка. Во-первых, надо обеспечить бытие. Только прямо говорите — остаемся? Дом так дом! Глаголин. Да, я отсюда уже не побегу. Мне некуда бежать. Нельзя.
Зеленый двор провинциальной городской окраины. Домик, когда-то голубой, с крыльцом и верандой, с голубятней на чердаке. В глубине — сад и там река. Запущенность и неустройство. Летний солнечный покой. На пороге сидит Колоколов, наигрывая что-то на своем аккордеоне. С улицы появляется Глаголин.
Глаголин (усталость, сумрачность). Колоколов, почему вы молчите, что Симочка давно в городе?
Колоколов. Не давно, а третий день… Маловажное событие…
Глаголин (доля раздражения). Ну, значит, я преувеличиваю… (Сел.) А почему вы не явились к людям, которые вас ждали? Вы сами взялись пустить нам автобус между городом и вокзалом… Вас ждали люди, а вы здесь музицируете.
Колоколов. Воскресный день, хозяйка попросила дом посторожить. «Люди», «люди», а я — собака? Я воевал и погибал без праздников. Не этим людям с меня спрашивать.
Глаголин. Я что-то не понимаю. Вас не устраивают люди?
Колоколов. Да, не устраивают! Есть личные причины. (Горячо.) Глубокие причины, Георгий Львович. Не знаете? Ну и не трогайте.
Глаголин. Колоколов, мне ваше настроение не нравится.
Колоколов (усмешка). Дублирую ваш стиль. (Уходит в сад к реке).
Глаголин. Какое неустройство, какая дичь!
Входят Симочка и Нона. Симочка в своем лесном наряде, сапоги и пистолет на поясе. Курит. Нона одета ярко, «с мыслью».
Глаголин. Симочка, здравствуйте, милая! Неузнаваемы! Вы курите?
Симочка. Лес, лес, товарищ полковник. Моя подруга, познакомьтесь.
Глаголин. Да мы уже здесь встречались. (Симочке). Третий день в городе, а не показываетесь. Где наши?