А может быть, говор начинала осина, которая стояла на берегу озера.
И Коле казалось, что он понимает этот шепот, что он явственно слышит, как лопаются почки, как расправляются листья, как живет, плодится и умирает население леса.
Из лесу Коля возвращался с охапкой растений. Он высаживал их в саду, вел над ними какие-то наблюдения, что-то записывал, вычислял. Но цель ускользала от него. Убедившись в том, что науку и религию не помирить и одно исключает другое, Коля задался новой целью: он решил открыть тайну зарождения жизни. Он не переставал думать о капризной несправедливости природы. Мысль о том, что необходимо научить человека исправить ошибки природы, превратить в цветущий сад тундру, тайгу и дикие склоны угрюмых северных гор, приводила его в трепет. Однажды отец сказал ему:
— Ты, Коля, ищешь истину, а она рядом с тобой. Мне кажется, что она состоит в следующем: каждый должен содействовать увеличению общественного богатства. Разве это не может быть смыслом жизни? Найди такой сорт картошки, который мог бы родиться на севере, и ты будешь знаменитым человеком.
Слова эти дошли до сердца Коли. Он почувствовал, что истина действительно недалеко от него. Спустя несколько дней Коля заговорил с учителем политграмоты Василием Ивановичем. Он рассказал ему о том, что после окончания университета хочет заняться поисками диких растений и злаков, которые, сделавшись культурными, могли бы переносить и изнуряющую жару, и стужу севера.
— Это будет большой помощью социализму, — сказал Василий Иванович.
— Почему социализму? — удивился Коля. — Это вклад в общественное богатство всего человечества.
— Общественное богатство, Коля, создается для людей, это верно. Но только социализм правильно распределит это богатство. Во всякой иной стране вашу идею и плоды ваших работ купили бы капиталисты, а народу ничего бы не досталось.
— Наука не продается! — важно сказал Коля. — Политика не ее дело.
— Политика и наука в нашей стране неотделимы. Вы еще убедитесь в этом.
Коля промолчал. Политика казалась ему делом, не стоящим внимания.
Впрочем, эти поиски и занятия не мешали Коле жить так, как живут все пятнадцатилетние мальчики. Он плавал, загорал, играл в крокет и совершал вместе с Джонни рискованные операции в чужих садах.
Виктор любил ходить с Колей в лес. Коля знал так много интересного из жизни растений и зверей, что десять уроков естествознания не давали Виктору столько, сколько одна прогулка с Колей. Ему нравилось, что Коля имеет определенную цель и идет к ней.
— А вот я не знаю, что буду делать и кем я буду! — признался он однажды Коле.
— Не может быть! — удивился тот.
— Серьезно. В университет меня не пустят, если узнают, кем был мой отец. А скрывать я этого не хочу.
— И не надо!
— И вообще, знаешь, тоскливо. То злоба берет на все и на всех, то хоть в петлю лезь! Не было бы всей этой гадости, как бы хорошо мы жили!
И Коля замечал, как навертывались слезы на глазах приятеля. Однажды Виктор предложил Коле пойти на собрание к комсомольцам.
— Может быть, у них что-нибудь интересное есть? — сказал он.
Коле идти не хотелось, но, зная состояние Виктора, он согласился. К ним примкнул и Андрей.
Комсомольцы, помня, что Виктор и Коля при содействии Андрея опозорили их товарища, встретили их недружелюбно.
— Что вам нужно? — спросил Андрея секретарь ячейки Юшкин.
Комсомольцы Юшкина не любили — был он грубым и глупым. Райком уже решил вопрос о его замене и подбирал новую кандидатуру.
— Вот пришли посмотреть, что у вас делается. Может быть, мы захотим пойти к вам! — примиряюще сказал Виктор.
— Нам контрики не нужны. Куда отцы, туда и дети! — заявил Юшкин.
— Вот вы нас и перевоспитайте, — наливаясь яростью, сказал Андрей.
— Нам не до вас! У нас есть дела поважней! Перевоспитайтесь сами и приходите. Молитесь богу, что в школе вас терпим.
Комсомольцы протестующе зашумели. Как бы они ни были настроены против этих ребят, но Юшкин зарвался.
— Юшкин, придержи язык! — крикнул кто-то.
— Вы мне не указчики! — заорал Юшкин. — Ну, прощайте, — обратился он к Андрею и его друзьям. — Приходите в другой раз.
Покрасневшие и возбужденные ребята покинули собрание.
— Я говорил, что это пустая затея! — сказал Коля.
— Нет, надо им показать, надо их проучить! — бормотал взбешенный Андрей.
Виктор молчал, он чувствовал себя скверно. Его первая попытка подойти к новому, неизвестному, немного страшному, но заманчивому миру окончилась неудачей.