Нарсес прекрасно разбирался в людях и понимал, что Велизарий не станет помнить старые обиды и что он действительно предан императору. Нарсес помолчал, а потом сказал:
— Благодарю вас, граф Велизарий, не только за ваш совет, но и за то, что вы простили мне прежнее мое упрямство. Если бы не это, Милан никогда не был бы разрушен.
— Нарсес, мне приятно видеть вас, я всегда стану молиться за вас, — сказал ему Велизарий.
Нарсес принял пост Главнокомандующего от Юстиниана, но настоял на своих условиях, не сказав ему о том, что их сформулировал Велизарий. Для него сразу нашлась армия и деньги! Нарсес снова навестил Велизария и униженно молил его во имя их новой дружбы дать совет, как лучше всего разбить готов.
— Пусть король Теудель ввяжется в генеральное сражение, как только вы высадитесь, не дав ему времени собрать войска из укреплений. Ни один король готов не выдержит решительного сражения, если даже у него намного больше сил, чем у его врага. Займите оборонительную позицию, как мы сделали при Дapace, выставив вперед пеших лучников по обоим флангам, заманивайте врага в западню с помощью копьеносцев в кольчугах. Король Теудель низкого мнения о пехоте императора, которая, мол, не может выдержать кавалерийской атаки, — посоветовал ему Велизарий.
Нарсес стал спорить:
— Если я последую вашему совету, не сможет ли король Теудель, проглотив наживку, потащить с собой всю ловушку?
— Существует подобная опасность, наберите копьеносцев из спешившихся конников. Они, безусловно, более храбрые и опытные воины.
— Хорошо. И наверно, мне следует расположить легкую кавалерию на флангах?
— Да. Пусть они будут впереди, но не настолько, чтобы готы сразу вступили в бой. Но от них должно исходить чувство опасности. Попридержите кирасиров вместе с тяжелой кавалерией в резерве.
— А что будет, если Теудель вначале ударит по пешим лучникам? — спросил Нарсес.
— У готов существует свой кодекс чести, они не станут этого делать. Всадник в кольчуге не должен атаковать лучника в кожаной куртке.
Так знаменитая битва при Тагине уже была разыграна в Бронзовом доме в Константинополе. Эту битву выиграл Велизарий, хотя Нарсес никогда не показал, что он перед ним в долгу. А сам Велизарий не уменьшал славу Нарсеса и не напомнил ему об этом.
Король Теудель сразу вступил в битву, она началась с того, что его копьеносцы вошли в то узкое пространство, которое Нарсес заготовил для них. Тут же в них стали лететь стрелы, выпущенные из восьми тысяч длинных луков, расположенных на отдаленных флангах. Раненые кони, скопившиеся там в огромном количестве, только создавали ужасную суматоху. Они бились и лягались, поражая солдат, множество командиров погибли или были сброшены с коней. Солдаты готов двигались медленно, потому что коням было тяжело нести на себе всадников в полном вооружении. Сначала кони мчались галопом, потом перешли на рысь, а затем на шаг. Самый подходящий момент был потерян, и кавалерия не могла победить храбрых копьеносцев. Нашим воинам удобнее всего было целиться в несчастных лошадей.
Ведущий эскадрон Теуделя не смог пробиться через линию копий, а следующие за ним эскадроны ничего не могли поделать, чтобы ему помочь. Из-за постоянных стрел, вылетающих из наших луков, были страшные потери. Теудель сам был ранен, и готы дрогнули. Римские копьеносцы расступились, и кирасиры промчались по проходу. Они выкрикивали клич «Велизарий!» и под эти крики копьеносцы готов отошли прямо на своих пехотинцев. Те стали разбегаться.
Короля Теуделя догнали и убили в нескольких милях от поля боя. Его окрашенная кровью одежда и украшенная драгоценностями шляпа были отправлены с остальными победными трофеями императору Юстиниану в Константинополь.
Готы разобрали во многих городах укрепления, и это обратилось против них. Ничто не сдерживало продвижение вперед армии Нарсеса. Его армия захватила Рим при первой же атаке. Потом к Нарсесу перешел флот готов. Спустя два месяца после последней схватки на берегах Сарно неподалеку от горы Везувий война была закончена. Уцелевшие готы были полностью морально подавлены, они соглашались покинуть Италию или покориться Юстиниану.
До этого соглашения внезапно закончилась деятельность древнего римского института. Римские сенаторы и их семьи, всего триста человек, которых Теудель держал в качестве заложников за рекой По, были убиты в качестве мести за смерть короля готов. Остальных сенаторов, поспешивших из Сицилии в Рим, когда они узнали о том, что город был захвачен нами, по дороге перехватили готы в окрестностях Везувия, и они также были немилосердно перебиты. Так погиб Сенат, и мне кажется, что он уже никогда не возродится. Единственная причина, в силу которой он существовал в течение последних нескольких столетий, объяснялась его богатствами и старинными культурными традициями. Богатства достались Юстиниану, традиции не возродились и не могли быть установлены снова. Так и закончилось существование этого института Сенаторов на Западе, так погиб король Теудель. Что касается готов — в Италии их имена уже неизвестны, хотя существуют несколько королей вестготов, правящих в Испании.
Теперь перейдем к Бессасу: он искупил потерю Рима успехом сражения в Колхиде, там ему удалось отобрать столицу Петру у персов. Он умер в почете в Константинополе вскоре после этого. Петру опять завоевали персы. Еще одно странное совпадение. Дагистей, римский командир в Петре, искупил потерю этого города успехом сражения в Италии. Именно он занял Рим, брошенный Бессасом, когда сражался под командованием Нарсеса.
Нарсес стал губернатором Италии и смог одержать собственными силами еще одну великую победу. Можно сказать, что на этот раз успех ему достался благодаря изучению военного искусства, чем он занимался всю свою жизнь. Большая армия франков прибыла в Южную Италию. Нарсес на них напал при Касилинуме в Кампанье, когда, как во времена Велизария, они потеряли половину армии из-за дизентерии. Армия франков состояла только из пехоты, вооруженной мечами, копьями и боевыми топориками. Нарсес хотел противопоставить им собственную пехоту. Франки выступили колонной, а он начал обходить их фланги эскадронами и расстрелял их с расстояния в сотню шагов. На это расстояние их топорики не долетали до воинов Нарсеса. Франки боялись двинуться вперед из-за опасности нападения с обоих флангов и не осмеливались разделить колонну и напасть на кавалерию. Их военная наука требует, чтобы они держались вместе в любом случае. Франкам также пришлось умирать всем вместе, и из тридцати тысяч удалось спастись пяти солдатам.
Нарсес, чтобы избежать обычной зависти Юстиниана, приписал успех этого сражения только чудотворному лику Непорочной Девы, чье изображение он всегда возил с собой. Он сказал, что она его всегда предупреждала о важных свершениях.
Когда Юстиниану стало известно о битве при Тагине и Касилинуме, он стал благодарить Бога и был очень счастлив:
— О, почему мы раньше не послали в Италию нашего боевого Нарсеса? — восклицал он. — Почему мы отозвали его во время предыдущей кампании, когда на него жаловался завистливый граф Велизарий? Мы могли сохранить многие жизни и сэкономить деньги, если бы мы верили в нашего Нарсеса. Мы виним себя за то, что слишком щадили чувства Велизария, трусливого и глупого офицера Но, наверно, такая щедрость простительна императору.
Юстиниан продолжал свои занятия теологией и был уверен, что Риму ничего не грозит, что король Хосров не станет задумывать никаких каверз на восточной границе и что варвары на севере могут принять взятку или их удастся подбить на сражения друг с другом. Император снова перестал следить за фортификациями в крепостях и на содержание армий.