Сегодня пасхальная суббота и все вы, кроме арабов, поклоняющихся демонам, и гуннов-массагетов, поклоняющихся Синему Небу, постились целый день и не можете вкушать пищу еще целых двадцать четыре часа. Голодные воины плохо сражаются, особенно пехота. Я должен вам заметить, что пехота уже прошагала три сотни миль за двадцать дней. Это — великолепный, но изнурительный подвиг, и еще много батальонов находится в пути.
Они не желали слушать Велизария и вопили:
— Трус! Предатель!
К этим крикам присоединились даже некоторые офицеры.
Велизарий сказал собравшимся, что рад их смелости и уверенности, и что, если ангел подсказывает им начать сражение, то он не может ему противиться. Солдаты могут на него надеяться, и он поведет их в бой против давних врагов.
Они быстро отправились из Суры, днем догнали персов и напали с тыла. Они посылали тысячи стрел, Азарету пришлось повернуть и начать обороняться. Река располагалась слева от римлян и на противоположном берегу, немного вниз по течению, был торговый римский город Каллиникум. Между обмелевшей рекой и высокими отлогими берегами, которые заполнялись водой во время половодья, находилось пространство в несколько сотен ярдов. Там и происходила битва.
Это было кровавое побоище, началось оно с обычного обмена стрелами. Велизарий поставил пехоту слева, где их защищала река, а король Харит Арабский расположил воинов справа на возвышавшемся берегу. Велизарий занял центр своей кавалерией. Азарет противопоставил сарацинов арабам короля Харита. Персы посылали две стрелы на каждую стрелу, выпущенную римлянами. Правда, римские стрелы были более крепкими, а кольчуга у персов не выдерживала их ударов. В это время полегло вдвое больше персов, чем римлян.
Проходило время, и ни одна стрела не могла похвастаться преимуществом. Азарет внезапно повел два эскадрона специальной кавалерии по берегу против короля Харита. Арабы не стали сопротивляться, обратились в бегство, что было их обычной тактикой, и поэтому центр войск Велизария остался обнаженным. Азарет не стал преследовать арабов, а развернулся в тылу у римлян и нанес решающий удар. Гунны-массагеты и придворные кирасиры Велизария не отступили и крушили врага, но остальные войска рванулись к реке и переплыли на песчаные островки недалеко от берега. Там их никто не преследовал. Арабы не сделали попытки продолжить сражение, а быстро поскакали к кибиткам в пустыне.
Римская пехота частично состояла из новобранцев с юга Малой Азии, которых Велизарий обучил стрельбе из лука, но среди них были опытные копьеносцы. Новобранцев порубили на куски — они не умели владеть мечом и плавать. Это были именно те солдаты, которые громче всего кричали в Суре, требуя сражения. Велизарию удалось сплотить копьеносцев и построить их полукругом спиной к реке, с остатками собственного спешившегося эскадрона он отражал атаки персов до темноты.
Его отряд составлял только три тысячи человек против всей персидской армии. Им было очень плохо, потому что они страдали от голода, но передний фланг опустился на одно колено и образовал крепкую баррикаду из щитов, а за их спинами их товарищи сражались копьями и дротиками. Снова и снова происходили атаки персидской кавалерии. Велизарий приказал, чтобы солдаты стучали щитами и кричали хором — кони пугались и сбрасывали с себя всадников.
Наступила ночь, персы отошли к своему лагерю. Велизарий и его товарищи на пароме переправились к островкам, где они провели ночь. На следующий день появилось больше лодок, и остатки римской армии были переправлены в Каллиникум. Кони плыли рядом с лодками. Там они и отпраздновали Пасху, но радости было мало. Самые неграмотные и глупые христиане пытались оправдать поражение, говоря, что Бог умирает распятым каждый раз на кресте и остается мертвым весь день, пока не воскресает на Пасху, и поэтому битву следовало отложить на день — Бог был мертв и не смог им помочь. Об этом Велизарий написал моей госпоже, посмеявшись над доморощенными теологами.
Персы грабили римских и своих убитых. И тех и других было великое множество. С нашей стороны больше всего пострадали гунны-массагеты — из тысячи двухсот человек остались живыми только четыреста. И большинство из живых были серьезно ранены. Велизарий потерял половину придворной кавалерии, состоявшей из трех тысяч человек. Он подождал, пока прибудет его пехота, и вернулся в Дарас. Всего римляне потеряли шесть тысяч воинов.
Азарет возвратился в Персию и заявил, что одержал победу, но Кобад не стал его хвалить, а предложил «разобрать стрелы».
Это — такой обычай персов: перед тем как отправиться в поход, каждый солдат оставляет одну стрелу. Эти стрелы собираются в общую кучу и тщательно охраняются в казначействе. Когда заканчивается военная кампания, оставшиеся в живых разбирают свои стрелы. Сколько стрел останется, таковы потери во время сражения.
В тот раз осталось семь тысяч невостребованных стрел, и Кобад с позором разжаловал Азарета из командующих. Он также обвинял короля сарацинов за его глупый совет, и тот перестал получать от Кобада деньги.
Велизарий написал Юстиниану донесение, прося прощения за потери, и маршал послал донесение, подтверждающее слова Велизария. Он подробно объяснил, что случилось, и высказывал похвалы храбрости Велизария. Юстиниан не перестал доверять Велизарию.
Моей госпоже хотелось, чтобы наконец закончились эти бессмысленные войны, каждая из которых могла быть прекращена, если выплатить несколько тысяч золотых монет и передать несколько вежливых фраз от правителей спорящих империй. Наверно, она чересчур проявила свои волнения, потому что Теодора убедила Юстиниана отозвать Велизария, основываясь на том, что сей доблестный воин нужен был в столице в качестве защиты от возрастающих волнений Синих и Зеленых членов фракций. Вместо Велизария отправили на границу Ситтаса.
Велизарий возвратился ко двору, с ним вернулась придворная кавалерия. Он женился на моей госпоже на празднике святого Иоанна Крестителя в церкви Иоанна. Событие праздновалось торжественно и помпой. Юстиниан выполнил роль отца Антонины у алтаря, потому что у нее не осталось в живых мужчин-родственников. Теодора подарила ей дорогую собственность в городе и огромную годовую ренту. Теодора всегда считала, что женщина, которая должна обращаться к мужу за каждой копейкой, на самом деле, не многим отличается от рабыни.
Госпожа предупредила Велизария, что в будущем она станет его сопровождать на войну, как Антонина Старшая сопровождала знаменитого Германика во всех военных кампаниях на Рейне.[63] Им вдвоем было так удобно, и это принесло огромную пользу Риму.
Она не могла оставаться в Константинополе, не имея сведений о том, что происходило с ним на отдаленной границе, и слушать дикие слухи о его смерти и поражении. Это было таким мучением, что она не желала больше переносить подобные муки.
Новобрачные заняли огромные апартаменты во дворце.
ГЛАВА 9
Победные мятежи
Спустя десять лет Велизарий снова вернулся на персидскую границу. Что случилось на Востоке за время его отсутствия, в особенности, о новых несчастьях, свалившихся на нашу дорогую Антиохию, я вам расскажу, когда наступит подходящее время. А сейчас всего несколько слов. Король Кобад вскоре после отъезда Велизария умер. Ему было восемьдесят три года, но он успел отдать приказ снова организовать нападение на эти территории. Его войска были настолько сильными, что в римской Армении нашим солдатам пришлось отойти за стены городов, пока персы грабили страну. На трон Кобада в то время претендовали три наследника. Это был Хаус, законный наследник; одноглазый Джамасп, второй сын (он желал стать регентом своего маленького сына, сам не мог править из-за того, что был одноглаз) и Хосров, самый младший сын, кого Кобад назвал в своем завещании. Хосрова выбрали Великим Советом и короновали должным образом. Он вскоре уничтожил взбунтовавшихся против него братьев. Он также приказал убить их сыновей. Но все равно Хосров не чувствовал себя в безопасности на троне даже после кровавых убийств и решил помириться с Юстинианом.
63