Теодора пришла на Совет без приглашения. Она наводила страх своей яростью и презрением. Юстиниан и все присутствующие предпочли бы тысячу раз умереть, чем выдержать взгляд ее сверкающих глаз. Она сказала:
— Одни разговоры, разговоры, разговоры. Это возмутительно, я требую, начать действовать. Сегодня уже шестой день волнений, и каждый день мне говорят, что «все под контролем», и что «Бог нас спасет», и что «все нужные меры приняты», и так продолжается до бесконечности. Но ничего не делается, а продолжается болтовня, болтовня и болтовня! Епископов посылают с реликвиями, размахивают Священным Писанием перед мордами отвратительных отбросов. А если они начнут хрюкать, как грязные свиньи, нам придется бежать. Вы, кажется, решили, что нам необходимо бежать, не так ли, Юстиниан Великий! Очень хорошо, вы можете бежать. Но торопитесь, пока у вас еще сохранилась своя гавань, деньги, матросы и суда! Но если вы убежите, не забывайте, вы никогда не сможете вернуться во дворец, и они будут за вами охотиться и в конце концов убьют. Для вас не существуют места, где бы вы могли спрятаться. Вы даже не сможете скрыться при персидском дворе, потому что когда-то вы не послушались моего совета и смертельно обидели Хосрова, который теперь стал королем Персии.[68] Вы отказались тогда назвать своим приемным сыном! Вы можете бежать и попытать счастья в Испании, Британии или Эфиопии, но мое презрение будет вас преследовать! Что касается меня, я никогда не расстанусь с пурпуром не дожив до того дня, когда мои подданные посмеют обратиться ко мне, не называя моих полных титулов. Мне нравится старая пословица «Королевство является прекрасным саваном». Чего же вы ждете? Чудес с Небес? Нет, подберите свои одежды и бегите! Небеса вас проклинают! Я останусь здесь и встречу свою судьбу, глядя ей прямо в лицо!
Мундус и Велизарий подчинились приказаниям Теодоры, потому что все остальные точно окаменели. Юстиниан надел на себя монашескую рясу, сделав вид, что делает это из покаяния, а на самом деле, чтобы никто не узнал, если на дворец нападут. Он продолжал молиться в дворцовой часовне, прикрыв лицо грубым коричневым капюшоном. Неожиданно пришло от Гипатия послание к Теодоре.
«Самая благородная из всех женщин, император меня подозревает в измене и ничего не станет для меня делать. Я вас умоляю поверить моей лояльности и послать солдат, чтобы меня освободили».
Теодора послала Велизария, чтобы тот командовал гвардейцами, освободил Гипатия и провел его во дворец. Велизарий собрал гвардейцев, а Мундус собрал эскорт из гуннов-герулийцев. Всего собралось около четырехсот человек, потому что большая часть войск Велизария находилась во Фракии под командованием Иоанна Армянина, где пытались собрать налоги. Велизарий приказал Мундусу, чтобы тот повел гуннов по аллее под названием Улитка и вывел их к воротам Смерти на юго-востоке ипподрома. Через эти ворота вытаскивались тела мертвых гладиаторов. Мундус должен был там ждать приказов. Сам Велизарий собрался проехать с отрядом через дворцовый двор к концу главной улицы, где находился дом Сената, и повернуть налево к воротам Бронзового Дома. Снаружи не было никакой охраны, и ворота были заперты. Тогда Велизарий постучал в ворота эфесом меча и крикнул:
— Я — Велизарий, командующий армиями на Востоке. Откройте во имя Его Священного Величества императора Юстиниана!
Ему никто не ответил. Солдаты, как и Сенат, ждали развития событий. Ворота были массивные из бронзы, и их было нелегко открыть. После повторного обращения Велизарий вернулся во дворец и доложил Теодоре, что он не мог добрать гвардейцев. Теодора повторила, что он должен выполнить ее приказ, с тем числом солдат, что у него было.
Велизарий решил проехать мимо церкви Святого Стефана, которая была сожжена, а потом повернуть прямо к императорской ложе. Чтобы туда попасть, ему пришлось проехать мимо сожженной резиденции евнухов, продолжавшей дымиться. Время от времени обрушивалась стена или внезапно поднимались клубы пламени. Кони боялись дыма и огня, потому Велизарий отдал приказ спешиться и отослать коней назад. Они намочили плащи и закутали в них лица и по два-три человека стали перебегать улицу и добрались до Синей колоннады ипподрома. Синяя колоннада была украшена облицовкой из лазури. Она поднималась до самой королевской ложи. Дверь, ведущая туда, была заперта, и там стояла охрана. Было слишком опасно выламывать дверь, потому что им тогда пришлось бы сражаться в темноте на узкой лестнице, а Зеленые могли послать еще отряд и атаковать их с тыла. Велизарий отдал приказ об отходе и повел солдат к главному входу ипподрома на северной стороне между башнями.
Не могу сказать, чем занимались Зеленые все это время на ипподроме, но мне известно, что Демарх и Демократ Зеленых выступали с хвастливыми речами, а Синие их мрачно выслушивали. Всем было ясно, что Зеленые назначили императора, исходя из нужд собственной фракции. Демарх Синих горько пожалел, что заключил с Зелеными перемирие. Внезапно начались крики, и все увидели, как Велизарий с мечом идет по ипподрому во главе солдат в кольчугах. Он повернулся и крикнул, обращаясь к Гипатию, сидящему в ложе над ним:
— Почтенный Гипатий, ты занял место императора, не имея права на это. Император тебе приказывает сейчас же вернуться во дворец, полагаясь на его милость.
Все были поражены, когда Гипатий послушно поднялся и пошел к дверям ложи. Только главы фракций знали, что Гипатий не желал занимать. Демарх Зеленых сидел рядом с Гипатием и грубо усадил его опять на прежнее место. Толпа Зеленых начала грозить солдатам Велизария, и он приказал на них напасть. Все закричали и отпрянули назад в беспорядке. На ипподроме собрались бездельники, и у них было оружие, пригодное только для убийства, а не для сражений. Кроме того, ни у кого из них не было кольчуги. Таким образом, двести солдат Велизария в кольчугах и с оружием вполне могли отразить удары тысяч воров и насильников. Мундус ждал за воротами Смерти и услышал, как внутри раздались крики, тогда он понял, что солдаты Велизария вступили в сражение. Он отдал команду гуннам, и они начали хватать Зеленых, которые перепрыгивали через барьеры прямо на арену, и началось страшное побоище. Бандиты пытались найти убежище на пьедесталах статуй, расположенных вокруг центрального барьера. Там стояла статуя императора Феодосия с салфеткой в руках и три огромные сплетенные воедино змеи, привезенные из Дельфов, где они раньше поддерживали треножник жрицы, там стояли статуи знаменитых колесничих, включая статую моего хозяина Дамокла.[69] Теодора недавно приказала воздвигнуть его статую. Но трусов стягивали вниз и убивали. Потом Синие, сидевшие, как обычно, все вместе, присоединились к драке. Под предводительством двух племянников Юстиниана они рванулись к королевской ложе и после ожесточенной борьбы убили Демарха Зеленых и поколотили его людей. Они захватили в плен Гипатия и Помпея и передали их Руфину, помогавшему Велизарию. Руфин привел Гипатия и его брата во дворец по узкой лестнице и по Синей колоннаде.
Зеленые к тому времени уже пришли в себя после внезапного нападения и развязали отчаянную битву. Велизарий и Мундус начали расправу, и вот дураки в шелках с развевающимися рукавами и длинными напомаженными волосами стали в панике убегать. Велизарий перевел некоторых солдат к Северным воротам, а остальных послал охранять другие ворота. Мундус также отозвал своих гуннов. Но никто не мог остановить Синих, которые хотели полностью уничтожить Зеленых. Велизарий и Мундус решили, что им не стоит вмешиваться, они стояли и мрачно наблюдали эту братоубийственную бойню, как наблюдают за битвой между журавлями и пигмеями. Конечно, некоторая доля симпатии досталась пигмеям, которые были почти такими же странными как и журавли. Когда стало ясно, что Синие победили, Велизарий отправился во дворец за дальнейшими приказаниями. Вскоре моя госпожа пылко обнимала дорогого мужа. Велизарий был весь в крови. Но толпа Синих из предместья, где их фракция была очень сильной, прибежав с оружием, влетела на ипподром, чтобы принять участие в избиении Зеленых. Их вооружил в Арсенале Нарсес, подкупивший Демократа Синих, чтобы собрать добровольцев против узурпатора Гипатия, за ними следовали гвардейцы из Бронзового Дома, которым не терпелось проявить верность Юстиниану, избив Зеленых.
68
69