— Видишь ты это большое стадо? Оно без пастуха и нуждается в пастбищах: твоя обязанность словом своим и молитвою возвратить сих овец в хорошее стадо и в лучшие пастбища.
И подумала я: видно, господа мои, князья Горчаковы, на меня прогневались и назначат меня пасти стадо — ведь у нас, крестьян, обязанность эта почитается самой низкой. Но не успела я этого подумать в сердце моем, вместо большого стада овец увидала я собрание людей, скорбящих и тоскующих, а на месте доброго меньшего стада явились существа, схожие между собою лицами, но все такие молодые, такие прекрасные, что не описать их человеческим словом. И увидела я, что два маленькие ягненка, черные и худые, стоящие вне обоих стад, стараются присоединиться к доброму стаду; но все овцы, к которым они приближались, не подпускали их к себе; и слышны были из доброго стада голоса, говорящие:
— Это — не наши!
И, отринутые всеми овцами доброго стада, бедные ягнятки эти приютились к одной овце одинакового с ними цвета, одиноко и сиротливо стоявшей вне доброго стада. Овца эта испускала жалобные стенания, и место, на котором она стояла, было холодное, мрачное, и воздух того места был такой тяжкий, что в нем дышалось с большим трудом и нуждой великой. И как только увидала я эту овцу, тотчас она изменила вид свой, и в ней я узнала матушку свою, а в двух маленьких ягнятках показаны мне были два рожденных ею близнеца, которые не успели принять Святое Крещение. И — дивное дело! — как только я опознала в них мать свою и ее детей, вся моя к ним чувствительность и все о них сомнения превратились в холодность, а на место их явилось одно только желание уйти как можно скорее из этого печального и мрачного места.
И повел меня за собою незримый голос по таким трудным и смрадным дорогам, что я едва в состоянии была идти; но тот же голос мне сказал:
— Потрудись и ты: Я страдаю более тебя; а затем Я покажу тебе дела еще более дивные.
И поведена я была каким-то длинным проходом и, услыхав жалобные и громкие стенания, спросила:
— Откуда исходят эти стоны?
И мне было сказано:
— Это страждущие во аде души грешников.
Я сказала:
— Господи! покажи мне это место вечных страданий!
И голос мне ответил:
— Я тебе покажу многое.
И была я подведена к краю огромной пропасти, и тот же незримый мой спутник мне сказал:
— Ты увидишь здесь страшные мучения.
И увидела я в пропасти той народ, кипящий как бы в негашеной извести, и, увидевши, ужаснулась, и напал на меня страх, как бы и мне не упасть в эту пропасть... Из пропасти этой кто-то как бы железными щипцами извлек одну грешную душу, и мне было повелено следовать за нею. Я спросила:
— Куда она идет?
И мне было отвечено:
— Душа эта идет отыскивать свое место.
И увидела я мертвое, обезображенное тело, которое при земной жизни принадлежало этой душе. И когда эта душа приблизилась к тому безобразному и мертвому, что было некогда ее телом, то возопила та душа:
— Господи! неужели мне надо войти в этот отвратительный труп?
И начала она плакать и сетовать и стенать жалобно.
Образ души этой был образ человеческий, но только он был много меньше по величине своей, и душа эта вид имела непривлекательный. Так боялась, так трепетала эта душа от отвращения при виде своего земного тела, что только могла вопиять об одном ко Господу:
— Господи! лучше умножь во сто крат мои мучения, которые я терплю во аде, но не посылай меня в это тело отвратительное!
И просила я, чтобы мне был объяснен смысл этого видения.
— Это — образ будущего воскресения грешников, — поведал мне незримый голос. — Ты видишь из него, что для грешной души самым тяжелым мучением будет войти в прежнее свое тело, которое уже станет тогда вечным, и в нем душа будет испытывать сугубые мучения, так как ее плоть, ставшая вечной, будет служить возгнещением вечному огню... Обо всем, что ты здесь видишь и что узнала, ты должна рассказать на земле.
— Господи! — сказала я, — но кто же мне, простой крестьянке да еще такой, которую считают дурочкой, поверит, что мне были такие откровения?
— Поверят те, кто помнит слово Божие, а остальные пусть смеются над тобой: те поверят после.
Тут душа, за которой я следовала, бросилась в кипящую смолу.
И сказала я:
— Пойдем отсюда!
Голос мне отвечал:
— Потерпи: близость Моя утешает здесь находящихся!
Потом я была проведена в иное место страданий. И там раздавались стоны и жалобные вопли грешников.