Хор Катехуменов.
Капелла певчих.
Рулевые и лоцманы, Судовладельцы, Матросы, Экипаж, Щитоносцы, Палач, Трубачи, Все духовенство.
На заднем плане — большой корабль Totus Mundus, темнеющий на фоне заалевшей над пристанью зари. Корабль хорошо оснащен, укреплен от квартер-дека до кормы и от бака до носа латинским такелажем и оружием и снабжен тридцатью скамьями и комплектом весел под палубой. Судно вполне готово для спуска в Адриатическое море, но стоит еще на сваях, скрепленных попарно изогнутыми балками, наклонившись от кормы к носу, обращенному к морю.
Справа на очень высоких столбах и огромных сосновых шестах укреплена крытая дощатым и камышовым навесом верфь, где сложены груды досок и брусьев, связки конопли и дрока; стоят телеги, кабестаны, тали, шпили и всякого рода машины, и снаряды; там же видны бревенчатые скрепы у откоса, веревки, протянутые между крюками и талями, рамы из планок, фальконеты, прикрепленные к земле, сваи, жерди, брусья, балки, бечевы снастей и швартов, ростры, якоря, цепи, множество железных инструментов; все эти принадлежности мореплавания образуют между навесом и землей спутанную сеть. В огромных котлах кипит сало и смола.
Против верфи, у самого края базилики, замыкающей площадь с запада, полукругом выступает внешняя часть абсиды, построенной из скрепленных цементом каменных плит, еще не окрашенной и не отделанной; абсида совершенно без окон, что придает ей сходство с круглой кормой без фонаря и руля. К южной стороне базилики примыкает, оставаясь совсем в тени, полукоробчатый свод, сложенный из обтесанных резцом каменных плит — это вход в Катехумению и Епископат.
За пристанью высится будка начальника вод, укрепленная на верхушке прямой сосны, подобно марсу на вершине главной мачты; фонарь еще горит, но свет его уже бледнеет на фоне неба, которое белеет над колоннадой скученных на горизонте облаков, после осеннего равноденствия.
Все цеховые мастера-плотники, конопатчики, кузнецы, канатчики, парусники, осмольщики, рулевые и лоцманы, судовладельцы, матросы, экипаж и прочие моряки толпятся в адмиралтействе, бродят среди балок, разбросанных по пристани, скрываются за густыми рядами лиственницы.
На площади, под стенами базилики, собрался весь народ — дети, взрослые и старики. Духовенство занимает пространство под сводом. Несколько впереди других стоит диакониса Эма с суровым сосредоточенным лицом и опущенной головой, она опирается обеими руками на длинное древко монограммического креста.
Посредине высится алтарь Наумахов; к нему веревками привязана Фаледра, подобная попавшей в сети львице. Она совершенно неподвижна и напоминает человека, погруженного в сон или находящегося в бесчувственном состоянии. Распущенные волосы скрывают ее лицо. Возле нее стоит палач, толстый, с обнаженным бронзовым торсом; в руке, защищенной кожаной перчаткой, оставляющей свободным большой палец, он держит эфес короткого меча, выпавшего из левой руки сраженного епископа, и накаливает клинок на огне, который горит на нечестивом алтаре.
Слышится утренний гимн Катехуменов:
На верхней площадке кормы стоят наготове трубачи с букцинами в руках. Народ хранит молчание. Вот слышится из будки предостерегающий голос.
Начальник вод. Остерегайтесь, лоцманы, берегитесь! Солнце выходит из созвездия Весов и касается жала Скорпиона. Зловещая звезда поднимается над Сан-Симоне и Джудой. Остерегайтесь!
Предостерегающий голос замирает в бледнеющем небе. Фонарь гаснет. Словно рассвет, разливается в тишине гимн Катехуменов. Кормчий выдвигается немного вперед и с мольбой протягивает руки к диаконисе.
Симон д’Армарио. О, Эма, святая вдова, оплот рода Вультейо, не плачь больше! Обрати лицо к нам, обведи глазами своими все вокруг и смотри: здесь собрался весь твой народ и ждет твоего слова: ибо пришел твой светлый час, и слава Господа сошла на тебя. О, святая, возвести нам видение твоего изгнания, возвести нам, что слышала ты от Бога, что видела в твоей ночи. Эма, что видела ты? Какое знамение? Какой завет? Не плачь больше!
Вдова поднимает свою мужественную голову, покрытую повязкой, все время держа перед собой свой длинный жезл. Словно из бездны звучит ее таинственный голос.