Высказывая наше основное положение, мы принимаем повсеместное исчезновение дворянского землевладения, как факт совершившийся. Но в одном Мценском уезде за дворянами числится свыше 60 000 десятин. Это уже готовый кадр в руках Правительства, тем более послушный и гибкий, что в финансовом отношении, благодаря своей ипотечной задолженности, он находится в непосредственной зависимости от казны. Нас только по коренному заблуждению называют собственниками, тогда как мы только — арендаторы казенных земель со строгим контрактом в виде залогового свидетельства. Правительство вправе от нас требовать поместной службы, которую мы разменяли на мелкую и теперь совершенно обезцененную и дискредитированную монету земской службы. Получая от нас коронную службу, Правительство взамен должно сделать и соответственные изменения в своих к нам ипотечных правоотношениях... «Do, nut des!» Дай ты, и я дам тебе равноценное твоему даянию.
Присоедините к этому громадную цифру сметы становящегося уже ненужным земства, сплошь и рядом так неразумно расходуемую (а это факт, признанный Правительством), и вы увидите, что предлагаемый проект не только не вызовет экстраординарных расходов общеимперских средств, но еще и даст громадную экономию в бюджет.
А влияние восстановленного закона Императора Николая I разве не вернет деревне вместе с нашими детьми, — погибающими теперь и физически и нравственно в разных канцеляриях, — и отливших с ними из деревни капиталов?!
Еще, и едва ли не важнейшее, требование, которое православный народ обязан в лице своего Правительства предъявить к носителям сельской власти.
Это требование должно быть заключено в явном сказательстве сельской власти своего Православного вероисповедания. Власть над народом православным не может быть иною, как строго православною. [С]казательство Православия все заключено в таинстве Святого Причащения. Не причащающийся хотя бы однажды в год служить Царю и Церкви не должен.
Не новость я проповедую. Это требование наших законов, и оно доселе существует неотмененным и не может, не должно быть отменено и даже ослаблено, каким бы нападкам ни подвергала его со своей стороны пресловутая «свобода совести».
V
Просите еще двух важнейших мероприятий, но уже касающихся не одного только села, а целостности всей России: 1) запрещение выкурки и продажи спирта, кроме целей лекарственных и технических, и 2) строгого ограничения и притом фактического, неослабного — черты еврейской оседлости111 для евреев всякого звания и состояния.
Ручаюсь вам, что с проведением в жизнь института сельской власти при наличности этих двух мероприятий, в России вы не узнаете многого через пять, десять лет. Повышение любого из прямых или косвенных налогов, даже учреждение чисто специального налога даст взамен крупную перевыручку против питейного дохода. Велик ли он в самом деле при 140 миллионном населении, если он выражается в цифре двухсот миллионов рублей? С исчезновением же с поместного горизонта еврея воспоследует большее спокойствие мирного хода нашей торговли и промышленности. Да в сфере внутренней политики жизнь наша, хотя бы и академическая, при этом условии, пойдет много спокойнее. Если бы вы только могли знать всю силу подпольного влияния интернационального кагала!...
Таким только образом мы можем выйти из заколдованного круга нашего сельскохозяйственного кризиса, который собой представляет только классифицированный вид кризиса общегосударственного.
Что такова суть кризиса, — прошу вас обратить на это особое внимание, — доказывает вам носящаяся в воздухе идея «прихода» и «мелкой земской единицы».
Но идея эта в самодержавном государстве построена на совершенно ложном фундаменте выборного самоуправления. Это две такие силы, которые исходят из принципов диаметрально противоположных и неизбежно взаимосталкивающихся. Весь вопрос во времени столкновения, а время это находится в тесной связи с ослаблением или усилением той или другой власти.
Наша современность не дала ли в том глубоко-печальных и поучительных примеров!
Идея приходов и мелких земских единиц находит себе полное и строго-логическое осуществление для самодержавной России в предлагаемой нами власти сельских начальников с их совещательными органами в лице Советов.
Но как различен дух той и другой идеи!
Конечно, я предлагаю вашему вниманию мои мысли не в качестве готового и детально разработанного проекта, ожидающего законодательной санкции.
111
Инженер Абрам Зисман писал; «До 1794 г. евреи могли селиться по всей России, где хотели, а в 1804 году законом была заведена так называемая «черта оседлости» для лиц иудейского вероисповедания (крещенных евреев не касавшаяся — Сост.). «Черта оседлости» — это кусок территории Российского государства, начинавшийся от города Пернова на Балтийском море, по прямой линии на город Оршу, по течению реки Днепра до Черного моря, по его берегу до Дуная, — вверх по течению до Прута, по Пруту, по австро-венгерской, а потом по германской границе вплоть до Балтийского моря. В этой области было 25 губерний: по своей территории «черта оседлости» была в полтора раза больше, чем территория Франции. Согласно статистическим данным 1911 года, в «черте оседлости» проживало 4 899 327 душ еврейской народности, и вне «черты оседлости» 1 320 000 душ.
Что же это такое? — В просвещенной, культурной Европе в городах «гетто», в которых от захода до восхода солнца должны были находиться евреи, а в «отсталой», «некультурной» Царской России никогда в городах «гетто» не было! Несмотря на то, что в некоторых городах России, как то Петербург, Москва, Харьков, число проживавших евреев было несколько десятков тысяч человек. Крепко подумайте над этим и честно сами себе ответьте!
Во время I мировой войны, в 1915 году указом Императора Николая II «черта оседлости» была на время отменена, дабы русские евреи прифронтовой полосы могли бы избежать всех ужасов войны. Служив в эвакуационной комиссии, должен признать, что весьма малый процент евреев из «черты оседлости» воспользовался этим указом, все оставались на своих местах, причем, к стыду своему, должен сказать, вели себя весьма неблаговидно, помогая всячески германской армии и тем немцам, которые впоследствии, в эпоху Гитлера, так беспощадно расправились с евреями»
20.3/2.4.1917 законом «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» временное правительство сняло черту оседлости.