Темже молю всех знаемых и другов моих, помянайте меня пред Господом, яко да в день судный обрящу милость на Судищи оном Страшном.
Спасайтесь, отцы и братие, спасайтесь все друзи: сродницы же и чада: в путь бо иду, имже никогда же шествовах, но приидите помянувши мою к вам любовь, последуйте, и гробу предадите тело мое, и имущаго судите смиренную мою душу, со слезами Христа молите, яко да огня измет мя негасимаго.
Духовные мои братие и спостницы, не забудьте меня, когда молитесь, но зряще мой гроб, поминайте мою любовь и молите Христа, да учинит дух мой с праведными.
Образ есмь неизреченныя Твоея Славы, аще и язвы ношу прегрешений, ущедри Твое создание, Владыко, и очисти Твоим благоутробием, и возжеленное отечество подаждь ми, рая паки жителя мя сотворяя.
Тебе, благодетелю, и всех Владыце Христу, припадаем со слезами тепле, надгробную сию с плачем взывающе песнь: вернаго раба Твоего упокой, яко благоутробен.
Не забывай вопиющих Тебе с плачем прилежно, Святая Богородице, всех упокоение, обрести благая верному Твоему рабу, от нас преставлшемуся.
Присномятежное море жития претек, к Твоему пристанищу притече верою преставивыйся, но во Твоей тихости и присноживотной сладости, со святыми наставляяй его, упокой Христе душу раба Твоего.
Душа моя тужит, и очи мои желают слез. Кто даст главе моей воду, и очесем моим источник слез? И плачуся непрестанно день и нощь, да ослабу прииму болезни сердца моего. «Велию соделовает печаль, и смущение и сокрушение сердца, разлучение между любящими. Яко тяжко есть разлучатися душе с телом, тако любимому от любящаго: понеже по общему разумению, душа паче тамо живет, идеже любит, нежели тамо, идеже оживляет. Печальное и слезное разлучение бывает между любящим, а наипаче в то время, егда сицевое бывает разлучение, яко друг друга к телу видети невозможно. Всякое разлучение между любящим печаль соделовает, паче же всех смерть. Не что иное бо смерть есть, токмо разлучение души от тела, и от другов, и от всех, с которыми обращение бывает. «О, коль болезненно любящим разлучение сие смертное!...» — пишет святой Димитрий Ростовский155. «Что ни говорите сердцу, а ему сродно горевать о потере близких; как ни удерживайте слезы, а они невольно струятся ручьем над могилой, в которой сокрыт родственный, драгоценный прах. Правда, слезами не возвратить того, что взято могилой, но потому-то и слезы струятся ручьем, что возврата нет из могилы..... Сам Спаситель, до конца претерпевший Свои неописанно тяжкие страдания на Кресте, над прахом друга Своего Лазаря возмутился духом и прослезился»156.
Многие примеры видим в Священном Писании и в Житиях Святых оплакивания своих умерших. А нам, немощным людям, кольми паче свойственно есть оплакивать близких усопших; однако ж, эта скорбь должна иметь границы и слезы наши должны иметь свою меру, но не так, как у тех, о которых говорит Апостол: Якоже и прочие неимущии упования (1 Сол. 4, 13).
Да и не только людям сродна слезная печаль и сетование о разлуке с почившими, но и бессловесные животные оплакивали подобно людям разлуку свою с человеком, к которому имели признательность и которого навсегда лишались.
Трогательное повествование о сем сообщает святитель Димитрий Ростовский в житии преподобного Герасима Иорданского157. Даже самые воспоминания о почивших близких нам людях бывают для нас отрадны и утешительны, и самые те места, в коих обитали они, будут напоминать о бывшем радостном утешении и извлекать из ней признательную слезу; ибо радость любезна — бывает слезна. Так бывало и в древности: обитель, в которой обитал великий старец, многие благоговеющие посещали, а ученики старца, по кончине его, пересказывали посетителям: на сем месте отец наш с приходящими всегда беседовал, здесь он сиживал и читывал, здесь молился, а здесь трапезовал; вот в этом месте уединялся он для богомыслия, а в этом принимал весьма краткий покой. И прочее, и прочее; а посетители с благоговением всё это слушали, удивлялись и плакали; ибо в разлуке и это служит немалым утешением.
«Егда же преподобный авва Герасим ко Господу отиде и от Отец погребен бысть, по смотрению Божию лев (яже служаше Преподобному более пяти лет) не обретеся тогда в Лавре и по малем времени прииде, и искаше Старца своего. Авва же Савватий и ученик аввы Герасима, видев льва, глагола к нему: Иордане (иже бе имя тому льву, нареченное Преподобным), Старец наш остави нас осиротелых, и ко Господу от иде! И даяше ему пищу, глаголя, возми и яждь: лев же не хотяше прияти пищи, но часто семо и овамо смотря, и своего Старца лица, рыкаша вельми скорбящи. Авва же Савватий и прочии старцы, поглаждующе его по хребту, глаголаху: от иде Старец ко Господу, оставив нас; но тако глаголюще, не можаху того уставити от вопля и рыкания: и елико они словесы своими утешити его мняху, толико он паче рыдаше, и подвизаше больший вопль рыкая, и изменяя гласы, и лицем и очесы являя печаль свою, юже имеяше, не видя Старца. Тогда глагола ему авва Савватий: «Аще не имаши нам веры, пойди с нами, и покажем ти место, идеже лежит Старец. И поемши его, веде на гроб, идеже Преподобный бе погребен. Отстояше же гроб от церкви, яко пять ступеней ножных, и став авва Савватий верху гроба Преподобнаго, глагола ко льву: се здесь Старец наш погребен есть, и преклонь колена верху гроба старча, авва Савватий плакаше. Лев же сия слышав, и видев плачуща Савватия, ударяше и той главою о землю, рыкая зело. Таже рыкнув вельми, издше абие верху гроба Старча»158.