Отослано 5 марта 1931 г. в «Сатердей ивнинг пост». Опубликовано в «Харперз мэгэзин» (1931, ноябрь) и вошло в одноименный сборник.
Написано весной 1931 г.; в письме от 21 апреля редактор «Харперз мэгэзин» извещал Фолкнера, что рассказ печатается в сентябрьском номере журнала. Вошло в сб. «Доктор Мартино и другие рассказы».
Прототипом Гаррисона Блэра, возможно, послужил оксфордский землевладелец, знакомый отца Фолкнера Пол Рейни, устраивавший пышные охотничьи экспедиции. В журнальном тексте смена повествователей была подчеркнута разбивкой на главы.
На русском языке рассказ увидел свет в 1975 г. (журнал «Новый мир», 1975, № 11). Перевод Д. Вознякевича публикуется впервые.
16 декабря 1930 г. отправлено Фолкнером в «Скрибнерз», который сначала отказался печатать рассказ, найдя, что он чрезмерно растянут, а фигура Гинсфарба — почти карикатурна. После переработки напечатано в «Скрибнерз» (1932, январь). С небольшими изменениями вошло в сб. «Доктор Мартино и другие рассказы».
Биограф Фолкнера Дж. Блотнер считает, что Уоррен — это автопортрет писателя.
Фолкнер начал летать еще в 1918 г., когда он служил в канадской военной авиации. В Новом Орлеане (1925) он был постоянным посетителем представлений Воздушного цирка Гейтса. В начале 30-х годов Фолкнер много раз бывал в аэропорту Мемфиса и совершал полеты на учебных одноместных машинах.
Написано весной 1929 г.; 2 июля журнал «Скрибнерз» уведомил Фолкнера о своем отказе печатать этот рассказ, первоначально озаглавленный «Через окно» (в другом варианте — «Императрица скончалась»). После переработки «Скрибнерз» 4 ноября 1932 г. дал согласие на публикацию рассказа, появившегося в январском номере 1933 г. Вошло в сб. «Доктор Мартино и другие рассказы». Рассказ можно рассматривать как Эпилог романа «Сарторис».
Впервые — «Harper’s Magazine» (апрель 1932 г.). Вошел в первое издание сборника «Доктор Мартино и другие рассказы», затем перенесен в «Ход конем» и с тех пор печатается в составе этой книги.
Впервые опубликовано в «Сатердей ивнинг пост» 5 марта 1932 г. С изменениями вошло в сб. «Доктор Мартино и другие рассказы». По мотивам новеллы режиссером Говардом Хоуксом поставлен фильм «Сегодня мы живы» (1933); Фолкнер участвовал в подготовке сценария.
Касаясь этого рассказа в своем выступлении перед слушателями военной академии Уэст-Пойнт весной 1962 г., Фолкнер сказал: «Когда герой направляет свой самолет на тот замок, это с его стороны бунт против непробиваемой глупости генералов и адмиралов, которые сидят в полной безопасности и повелевают молодым следовать туда-то и делать то-то. Наверное, каждый солдат пережил в своей жизни нечто подобное» («Faulker at West Point». NY, Random House, 1964, p. 73).
На русском языке впервые в журнале «Москва», 1960, № 2.
Отослано в «Сатердей ивнинг пост» 22 апреля 1930 г. под заглавием «По ту сторону, за калиткой». В этом варианте главный герой новеллы — судья — обнаруживает прямое сходство с Квентином Компсоном. В августе 1933 г. Фолкнер переделал рассказ, изменив конец. Опубликовано в сентябрьском номере «Харперз мэгэзин» за 1933 г. Вошло в сб. «Доктор Мартино и другие рассказы».
Редактор журнала Ли Ф. Хартман просил автора прояснить содержание новеллы. Раздраженный упреками в том, что рассказ «непонятен», Фолкнер писал в недатированном письме Б. Уоссону: «Мне кажется, здесь не о чем гадать. Писатель стремится объяснить происшествие и характеры его участников, просто их описывая, вот и весь секрет рассказа. Если читателю что-то неясно, остается одно — выбросить непонятное место, однако Хартман убежден, что от этого рассказ не сделается лучше. Можно еще дать примечание, что-нибудь в таком роде: здесь идет речь об агностике, который приблизился к вере настолько, что если не логическим путем, то духовно оказывается способен признать открывшееся ему — Христом, и Христос дарует этому человеку возможность воочию увидеть своего умершего сына, поговорить с ним, а взамен требует только отказа от его логики и агностицизма. Но человек, естественно, в согласии со своей человеческой природой, предпочитает и дальше скорбеть, как скорбел прежде, благо его скорбь никому не причиняет вреда, а для него она, быть может, даже радостна; он предпочитает это состояние изменениям и погружению в неизвестность, хотя бы такая перемена и сулила ему возможность вновь обрести своего сына… Вот об этом я и хотел написать; думаю, что и написал. Мне кажется, что я нашел для такого рассказа наиболее пригодную форму — я даю основное действие лишь легкими штрихами, вполне осознанно делая основной упор на вещи подразумевающиеся. Эта новелла демонстрирует искусство эзотерической речи, и иной она не могла быть» (J. Вlоtner. Faulkner, р. 809).