И тот, кто раньше с нею был, —Он мне грубил, он мне грозил.А я все помню – я был не пьяный.Когда ж я уходить решил,Она сказала: «Не спеши!»Она сказала: «Не спеши,Ведь слишком рано!»
Но тот, кто раньше с нею был,Меня, как видно, не забыл, —И как-то в осень, и как-то в осень —Иду с дружком, гляжу – стоят, —Они стояли молча в ряд,Они стояли молча в ряд —Их было восемь.
Со мною – нож, решил я: что ж,Меня так просто не возьмешь, —Держитесь, гады! Держитесь, гады!К чему задаром пропадать,Ударил первым я тогда,Ударил первым я тогда —Так было надо.
Но тот, кто раньше с нею был, —Он эту кашу заварилВполне серьезно, вполне серьезно.Мне кто-то на плечи повис, —Валюха крикнул: «Берегись!»Валюха крикнул: «Берегись!» —Но было поздно.
За восемь бед – один ответ.В тюрьме есть тоже лазарет, —Я там валялся, я там валялся.Врач резал вдоль и поперек,Он мне сказал: «Держись, браток!»Он мне сказал: «Держись, браток!» —И я держался.
Разлука мигом пронеслась,Она меня не дождалась,Но я прощаю, ее – прощаю.Ее, как водится, простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —Не извиняю.
Ее, конечно, я простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —Я повстречаю!
У ТЕБЯ ГЛАЗА – КАК НОЖ
У тебя глаза – как нож:Если прямо ты взглянешь —Я забываю, кто я есть и где мой дом;А если косо ты взглянешь —Как по сердцу полоснешьТы холодным, острым серым тесаком.
Я здоров – к чему скрывать, —Я пятаки могу ломать,Я недавно головой быка убил, —Но с тобой жизнь коротать —Не подковы разгибать,А прибить тебя – морально нету сил.
Вспомни, было ль хоть разок,Чтоб я из дому убег, —Ну когда же надоест тебе гулять!С грабежу я прихожу —Язык за спину заложуИ бежу тебя по городу шукать.
Я все ноги исходил —Велисипед себе купил,Чтоб в страданьях облегчения была, —Но налетел на самосвал —К Склифосовскому попал, —Навестить меня ты даже не пришла.
И хирург – седой старик, —Он весь обмяк и как-то сник:Он шесть суток мою рану зашивал!А когда кончился наркоз,Стало больно мне до слез:Для кого ж я своей жистью рисковал!
Ты не радуйся, змея, —Скоро выпишут меня —Отомщу тебе тогда без всяких схем:Я тебе точно говорю,Востру бритву навострю —И обрею тебя наголо совсем!
Я В ДЕЛЕ
Я в деле, и со мною нож —И в этот миг меня не трожь,А после – я всегда иду в кабак, —И кто бы что ни говорил,Я сам добыл – и сам пропил, —И дальше буду делать точно так.
Ко мне подходит человекИ говорит: «В наш трудный векТаких, как ты, хочу уничтожать!»А я парнишку наколол —Не толковал, а запорол, —И дальше буду так же поступать.
А хочешь просто говорить —Садись со мной и будем пить, —Мы всё с тобой обсудим и решим.Но если хочешь так, как он, —У нас для всех один закон,И дальше он останется таким.
ВЕСНА ЕЩЕ В НАЧАЛЕ
Весна еще в начале,Еще не загуляли,Но уж душа рвалася из груди, —И вдруг приходят двоеС конвоем, с конвоем:«Оденься, – говорят, – и выходи!»
Я так тогда просил у старшины:«Не уводите меня из Весны!»
До мая пропотели —Всё расколоть хотели, —Но – нате вам – темню я сорок дней.И вдруг – как нож мне в спину —Забрали Катерину, —И следователь стал меня главней.
Я понял, я понял, что тону, —Покажьте мне хоть в форточку Весну!
И вот опять – вагоны,Перегоны, перегоны,И стыки рельс отсчитывают путь, —А за окном – в зеленомБерезки и клены, —Как будто говорят: «Не позабудь!»
А с насыпи мне машут пацаны, —Зачем меня увозят из Весны!..
Спросил я Катю взглядом:«Уходим?» – «Не надо!»«Нет, хватит, – без Весны я не могу!»И мне сказала Катя:«Что ж, хватит так хватит», —И в ту же ночь мы с ней ушли тайгу.
Как ласково нас встретила она!Так вот, так вот какая ты, Весна!
А на вторые суткиНа след напали суки —Как псы на след напали и нашли, —И завязали сукиИ ноги, и руки —Как падаль по грязи поволокли.
Я понял: мне не видеть больше сны —Совсем меня убрали из Весны…
* * *
У меня было сорок фамилий,У меня было семь паспортов,Меня семьдесят женщин любили,У меня было двести врагов.Ноя не жалею!
Сколько я ни старался,Сколько я ни стремился —Все равно, чтоб подраться,Кто-нибудь находился.
И хоть путь мой и длинен, и долог,И хоть я заслужил похвалу —Обо мне не напишут некрологНа последней странице в углу.Но я не жалею!
Сколько я ни стремился,Сколько я ни старался, —Кто-нибудь находился —И я с ним напивался.
И хотя во все светлое верил —Например, в наш советский народ, —Не поставят мне памятник в сквереГде-нибудь у Петровских ворот.Но я не жалею!