«Мой Анджело! зачем же быть одним из них?
Более яркое жилище здесь для тебя —
И зеленее поля, чем в том мире вверху,
И чары женщины — и страстная любовь».
«Но слушай! Янтэ! Когда воздуха такого нежного
Не стало мне, и мой крылатый дух мчался ввысь,
Быть может, мозг мой закружился — но мир,
Покинутый едва, был в хаос ввергнут,
Ринулся от устоя своего, на ветрах разъятый,
И пламя покатил вкось через огненное Небо.
Показалось мне, нежность моя, что тогда перестал я парить,
И я упал — не быстро как поднимался раньше,
Но вниз, трепетным движеньем
Чрез свет воспламененных лучей, к этой золотой звезде!
Не длителен размер был моих часов падучих,
Ибо ближайшей из всех звезд к нам была твоя —
Страшная звезда! что пришла, в ночь ликованья,
Как красный Дэдалион на смятенную Землю».
«Мы прибыли — и на твою Землю — но не нам
Дано веление владычицы нашей оспаривать: —
Мы прибыли, любовь моя; вокруг, ввыси, внизу,
Веселые светляки ночи, мы проходим и уходим,
И ничего не спрашиваем — разве что встретим
ангельский привет,
Который нам она дарует, как даровано ее Богом —
Но, Анджело, никогда седое Время не развертывало
Зачарованного крыла своего над более красивым миром!
Дымен был малый диск ее, и лишь ангельские глаза
Одни могли видеть призрак в небесах,
Когда впервые Аль-Аарааф познал, что путь его лежит
Стремглав, туда, над звездным морем,
Но когда слава его вознеслась на небо,
Как пламенная грудь Красоты под очами возлюбленного,
Мы приостановились пред наследием людей,
И твоя звезда затрепетала — как тогда Красота!»
Так в беседе, влюбленные провожали
Ночь, что убывала и убывала и не приводила дня.
Пали они: — ибо Небеса надежды не даруют тем,
Кто не слушает биение своих сердец.