Не льются с неба струи света
На город этот, мглой одетый.
Лишь отблеск дремлющих валов
Змеей ползет, как кровь багров,
По камням капищ и дворцов,
Чья кладка толще несравненно,
Чем в древнем Вавилоне стены,
По шпицам, по рядам колонн
И по ротондам, где фронтон
Украшен фризами лепными
Из чаш с фиалками лесными
И лоз, вплетенных между ними.
Ничто нигде не шелохнет
Немую ширь угрюмых вод.
Во мраке контуры строений
Расплылись над землей, как тени,
А с главной башни шлет в простор
Смерть-великанша грозный взор.
В любом из склепов, в каждом храме
На уровне одном с волнами
Раскрыта дверь, но воды спят;
Воспрянуть их не побудят
Ни бирюза в глазницах статуй,
Ни на гробах покров богатый,
И, увы, не тронет рябь
Стекленеющую хлябь,
Чья безмятежность так ужасна,
Что, мнится, ни лазури ясной,
Ни бурь нет больше на земле —
Один лишь мертвый штиль во мгле.
Но чу! Вдруг ожил воздух стылый,
И зыбь поверхность вод всхолмила.
Не башня ль, возмутив их гладь,
Беззвучно стала оседать
И плотный полог туч над ними
Зубцами прорвала своими;
Свет алый выси в море льют,
И затихает без минут,
И в миг, когда в пучину канут
Останки города того,
С престолов силы ада встанут,
Приветствуя его.
ТОЙ, КОТОРАЯ В РАЮ[36]
В твоем я видел взоре,
К чему летел мечтой, —
Зеленый остров в море,
Ручей, алтарь святой
В плодах волшебных и цветах —
И любой цветок был мой.
Конец мечтам моим!
Мой нежный сон, милей всех снов,
Растаял ты, как дым!
Мне слышен Будущего зов:
«Вперед!» — но над Былым
Мой дух простерт, без чувств, без слов,
Подавлен, недвижим!
Вновь не зажжется надо мной
Любви моей звезда.
«Нет, никогда — нет, никогда»
(Так дюнам говорит прибой)
Не взмоет ввысь орел больной,
И ветвь, разбитая грозой,
Вовек не даст плода!
Мне сны дарят отраду,
Мечта меня влечет
К пленительному взгляду,
В эфирный хоровод,
Где вечно льет прохладу
Плеск италийских вод.
И я живу, тот час кляня,
Когда прибой бурливый
Тебя отторгнул от меня
Для ласки нечестивой —
Из края, где, главу клоня,
Дрожат и плачут ивы.
К ТОЙ, ЧТО В РАЮ[37]
В тебе обрел все то я,
К чему стремиться мог:
Храм, ключ с водой живою,
Зеленый островок,
Где только моим был каждый
Чудесный плод и цветок.
Свет жизни, ты угас!
Надежда, словно сладкий сон,
Лишь миг ласкает нас.
«Вперед!» — гремит глагол времен,
Но глух мой дух сейчас:
От призраков былого он
Отвесть не может глаз.
Густою мглой годов
Мой путь заволокло.
«Прошло! Прошло! Прошло!» —
Шуршит прибой о край песков.
Коль бурей дуб смело,
Ему не встать; не взмоет вновь
Орел, сломав крыло.
Все дни тобою полны,
А ночью мчат мечты
Меня в тот край безмолвный,
Где в легкой пляске ты
К реке, чьи вечны волны,
Нисходишь с высоты.
ГИМН[38]
В полдень и полночь, сквозь тьму и мглу,
Мария, прими от меня хвалу.
В горе и счастье жизни земной,
О Богоматерь, пребудь со мной.
Когда моя жизнь текла без забот
И ясен, и светел был небосвод,
От лености и суеты людской
Спасала ты мне душу своей рукой.
Теперь, когда бури грозная тень
Мрачит мой былой и нынешний день,
Даруй мне свет для грядущих дней,
Даруй надежду рукой своей.