Выбрать главу

Тем временем лейтенант с любовью и тщанием обтирал ветошью свой мотоцикл, наводил красоту. Навел, газанул с грохотом на всю Центральную усадьбу и резко сорвался с места, видимо, желая немедленно догнать полуторку, которая почти скрылась за дальними взгорками.

Не догнал. Наехал на валявшуюся посреди двора борону зубцами вверх. Опечаленные внезапным отъездом деда, мы с тетей Мотей забыли ее подобрать, а сразу вместе с тетей Нюсей и тетей Клавой пошли домой, в тепло.

Грохот и громкие матюкания лейтенанта во дворе удивили всех нас. Я тут же бросился к окошку и стал протирать в нем чистый круг побольше.

– Клава, ты у нас женщина нотная, пойди посмотри, что случилось? – сказала тетя Нюся.

Пока тетя Клава выходила из дома, я уже был в курсе событий. Лейтенант наехал на оставленную мной борону зубцами вверх и теперь, приподнимая переднее колесо, пытался отцепить от него эту самую борону, но не тут-то было. Скоро подошла тетя Клава и сама подняла мотоцикл за переднее колесо, тогда и лейтенанту удалось вырвать борону из колеса.

Я вспомнил, что дедушка Дадав видел, как я положил кусок бороны на землю, но он не подошел к милиционеру и ничего ему не сказал, а даже подозвал рукой Джи, и они пошли вместе с ним в дальний угол усадьбы.

Пока лейтенант откручивал пробитое и даже чуть искореженное колесо, пока ставил запаску, тетя Клава развлекала его разговорами, а я смотрел на них в окно и сожалел, что мне ничего не слышно, потому что говорят они совсем не так громко, как только что матюкался лейтенант.

Наконец лейтенант и тетя Клава разулыбались друг другу, пожали руки, лейтенант стал отъезжать потихонечку, а тетя Клава радостно махала ему вслед ладошкой.

– Ой, ты, Клань, мастерица зубы заговаривать! – засмеялась тетя Нюся, встречая вошедшую в дом тетю Клаву. – Я чуть зыркнула в окошко – вы только не расцеловались.

– Да он наш, тамбовский! – радостно блестя круглыми зелеными глазами, отвечала тетя Клава. – Мы в одной речке купались, Ворона называется.

– Дак ты само главно – словечко хоть замолвила? – спросила тетю Клаву тетя Мотя.

– Еще как замолвила! – уверенно отвечала тетя Клава.

Вечером все, как всегда, пили чай из самовара, но на этот раз бабушки не играли в карты. А я играл в солдатики. До моего полутемного угла на кровати долетали от стола отдельные куски разговора моих бабушек. Если бы я захотел, то услышал бы все, что они говорили, но я увлекался сражением наших с немцами и многое пропускал мимо ушей.

– Под Франца кто-то копает, – сказала тетя Нюся. – Мы получили муку официально по договору за полгода обслуживания машин Заготзерно. По накладной, честь честью.

– Была та мука, да сплыла, что есть-то будем? – спросила тетя Клава.

– Ой, Клань, не ной, – тут же оборвала ее тетя Мотя. – Как-нибудь перекрутимся. Сирота ох, а за сиротой Бог!

Бабук сидела молча. Вязать ей теперь было не из чего – жилетку надел на себя дед Адам.

– Удачно с этой жилеткой вышло, – порадовалась тетя Нюся. – Вы, Мария Федоровна, как в воду смотрели, что связали именно жилетку на Аду.

– Я давно в нее смотрю, в эту воду, – бесстрастно отвечала на чистом русском языке Бабук, печально потупив как всегда сияющие глаза.

XII

Как и знаменитый полководец древнего Карфагена Ганнибал, Наполеон восхищался военным гением Александра Македонского. Но в еще больший восторг его приводил политический инстинкт юного царя, его интуитивный дар к театрально-историческим эффектам. Например, когда Александру Великому представили тело убитого в сражении с македонянами персидского царя Дария, он царственным жестом снял свой плащ и с глубоким поклоном укрыл им тело погибшего врага.

Это видели и македоняне, и персы.

Вскоре Александр Македонский женился на старшей дочери Дария красавице Статире и также взял в жены Парисат – дочь другого персидского царя, Артаксеркса III. На свадьбе гуляли сотни тысяч человек, потому что одновременно Александр одарил женами из знатных персидских семей разных провинций 10 тысяч своих воинов-македонян и засыпал всех их подарками. Дело присоединения Персидской империи к владениям, завоеванным Александром Македонским, было решено красиво и без каких бы то ни было волнений среди народа.

Тетя Клава не раз называла меня Александром Македонским, и я так крепко запомнил это имя, что лет с одиннадцати, когда начал запоем читать книги, выпрашивал в библиотеках любое, что есть про Македонского, и читал и запоминал все с лету и навсегда. А когда я узнал, что во время похода на Индию Александр Великий брал наш Дербент и проходил тем узким песчаным коридором между горами и Каспийским морем, где стоял наш дом на Центральной усадьбе, то я однажды подумал о Македонском, как о живом, нормальном человеке, которому нужно не только завоевывать царство за царством, но и есть, пить, спать.