ЧТО УМЕЕТ АИСТ
Нашел местечко для гнезда
Наш аист!.. Эта птица —
Гроза лягушек из пруда —
На звоннице гнездится!
Они там день-деньской трещат,
Народ буквально стонет,—
А вот никто — ни стар, ни млад
Гнезда его не тронет!
Ты спросишь, чем такой почет
Завоевала птичка? —
Она — пардон! — на церковь с…!
Похвальная привычка!
СРАВНЕНИЕ
Нарвав букетик полевой,
Я брел, задумавшись, домой.
И от тепла моей руки,
Увы, поникли лепестки…
Я ставлю в воду их — и сам
Не верю собственным глазам:
Упруго стебли напряглись,
Головки к небу поднялись,
Как будто снова расцвели
На лоне матери-земли!
А вспомнил я
Об этом эпизоде,
Когда свои стихи
Услышал в переводе.
ВРЕМЯ — КРИТИК ИСКУССТВА
Своих детей, как говорят,
Старик Сатурн глотает
Сырьем, без соли, всех подряд…
Как совести хватает!..
«Я и Шекспира должен съесть! —
Ворчит наш общий предок.—
Но этому — иная честь:
Оставлю напоследок!»
«Стихи подобны разноцветным стеклам…»
Стихи подобны разноцветным стеклам
Церковных окон. Заглянув снаружи,
Мы ничего там не увидим толком.
«Сплошная муть, а может быть, и хуже!»
Так скажет обыватель. Он сердит,
Когда он ничего не разглядит!
И пусть его.
А вы — вступайте смело
В священные поэзии пределы!
Как хорошо! Как ясно и светло
Сияет многоцветное стекло!
Да, новый свет откроется для вас.
Все возвышает дух, пленяет глаз,
И ежели в вас есть душа —
То вам
Он по душе придется, этот храм!
СТИХОТВОРЕНИЯ НА СЛУЧАЙ
31 ОКТЯБРЯ 1817
Когда-то, гневом обуян,
Решил наш здравый разум:
«Ни папа римский, ни султан
Нас не страшат указом!»
Три века ищет римский плут
Прореху в нашем стане,
Но хитрецу отпор дают
Все немцы-лютеране.
Не для того ли наградил
Меня господь талантом,
Чтоб в песнях и в науке был
Я вечным протестантом?
ГОСПОДИНУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ МИНИСТРУ ФОН ФОЙГТУ В ДЕНЬ ПРАЗДНИКА 27 СЕНТЯБРЯ 1816 г.
В ущельях и на трудных перевалах,
Среди утесов, и в теснинах горных,
И в душных штольнях, в сумрачных провалах,
Ища лишь озарений животворных,
С тобой мы размышляли о началах
Природы, смыслу мудрости покорных:
Так стала жизнь, в тиши земных забвений,
Свидетельницей благородных рвений!
С тобой, в садах поэзии зеленых,
Где чувства обретают голос гибкий,
Где стрелы купидонов окрыленных
Порой язвили нас под сенью зыбкой,—
Там, в озареньях взоров оживленных,
Тот древний мир нам отвечал улыбкой,
Где каждый дивный мастер был предтече!
Грядущих тайн, щедрот и красноречии.
Туда, с путей тернистых совлекая,
Нас уводила добрая усталость;
Там мудрость услаждала нас мужская
И женщин милосердие и жалость;
Там Мусагет царил, камен лаская,
Там жизнь искусств в науках продолжалась,—
Пока — давно нахмуренное — небо
Не ринулось грозою в кущи Феба.
Вновь обретенный мир всего блаженней:
Итак, вослед античности героям,
Все то, что дни походов и сражений
Разрушили, — мы бережно отстроим.
Толпы не слушай словоизвержений:
Согласья в людях нет, внимать смешно им!
Превыше выгод всех сочту заране
Единство чувств и мыслей в нашем стане.