Антонио
Ты ввел меня в сомненье. Что мне делать?
Уж сам я заблужденьем заражен.
Тассо
Коль должен верить дружбе я твоей,
То сделай то, чего я так хочу.
Коль князь отпустит, я не потеряю
Ни милости, ни помощи его.
Тогда тебе я буду благодарен.
Но если ты в груди питаешь злобу
И от двора прогнать меня желаешь,
Мою судьбу навек испортить, бросить
Меня беспомощным в широкий мир,
Противься мне, в своих упорствуй мыслях!
Антонио
Коль должен я тебе вредить, о Тассо,
Я избираю путь, что ты избрал.
Исход покажет, кто из нас был прав,
Но я тебе заране говорю:
Лишь ты от дома этого отъедешь,
Как станет сердце звать тебя назад.
Упрямство будет гнать тебя вперед,
Тоска, смущенье в Риме ждут тебя,
И здесь и там ты не достигнешь цели.
Я это говорю не для совета,
Я лишь предупреждаю наперед
О том, что будет, приглашая
Мне доверять, когда придет беда.
Я князю передам твое желанье.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Тассо
(один)
Иди, иди и будь уверен в том,
Что можешь убедить меня, в чем хочешь.
Учусь я притворяться и в тебе
Учителя великого имею.
Так нас казаться заставляет жизнь
Такими же, как те, кого бы вправе
Мы гордо презирать. Как ясно мне
Искусство все придворной паутины!
Антонио меня прогнать желает,
Но этого не хочет показать.
Он мудреца разыгрывает роль,
Чтобы меня нашли больным, неловким,
Он представляется опекуном,
Чтоб, как ребенка, унижать того,
Кого нельзя принудить, как слугу.
Так он туманит княжеские взоры.
Я все же нужен, — рассуждает он,
Природа мне дала прекрасный дар,
Но слабостями многими, к прискорбью,
Она сопроводила дар высокий:
Неукротимой гордостью, чрезмерной
Чувствительностью, сумрачным умом.
Иначе быть не может: только раз
Природа образует человека,
И мы должны таким, каков он есть,
Его терпеть; быть может, в добрый час
Делить его восторги с наслажденьем,
Как выигрыш нечаянный, а впрочем,
Каким однажды он на свет родился,
Его оставить жить и умереть.
Могу ль узнать Альфонса твердый дух?
Узнать того, кто верно охраняет
Своих друзей, непримирим к врагам?
Я только узнаю мое несчастье.
Да, это жребий мой, чтоб для меня
Менялся каждый, — кто для всех других
Неколебимо верен, изменялся
Мгновенно от дыханья ветерка.
Иль человека этого приход
Мою судьбу мгновенно не разрушил?
Не он ли зданье счастья моего
С его основ глубоких опрокинул?
Ужель мне нынче это испытать?
Как все ко мне теснились, так теперь
Все бросили меня; как раньше каждый
Стремился жадно мною завладеть,
Так все меня отталкивают прочь,
И почему? Ужели он один
Меня лишил любви и уваженья,
Которыми я щедро обладал?
Все от меня бежит. И ты! И ты!
Уходишь ты, любимая княжна!
Она мне в эти скорбные часы
Не подала расположенья знак.
Того ли заслужил я? Так привыкла
Моя душа пред ней благоговеть,
Когда я слышал голос, наполнявший
Невыразимым чувством грудь мою!
Когда ее я видел, ясный свет
Темнел в глазах, влекли неудержимо
Меня к себе ее глаза, уста,
Колени подгибались, собирал
Я силы духа все, чтоб не упасть
К ее ногам, и это опьяненье
Едва я мог рассеять. Но теперь
Будь крепким, сердце! Ты, мой ясный ум,
Не дай себя туманить! И она!
Я говорю, и сам едва я верю.
Я верю и хотел бы умолчать.
Да, и она! Прости ее, но правды
Не закрывай: да, и она, она!
О, это слово я б не произнес,
Пока во мне дыханье веры живо.
Да, это слово — приговор судьбы,
На гробовой доске моих мучений
Ее рукой иссеченный в конце.
Мои враги окрепли в первый раз,
И силу я навеки потерял.
Как воевать, когда средь вражьей рати
Стоит
она?Откуда взять терпенья,
Когда
онамне не подаст руки
И взор
еемоя мольба не встретит?
Об этом думал я и говорил,
И это оправдалось слишком скоро!
И прежде чем отчаянье когтями
Тебе на части душу разорвет,
Оплакивай лишь горький жребий свой
И только повторяй: да, и
она!
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
САД
Альфонс. Антонио.
Антонио
Вторично по желанью твоему
Я Тассо посетил, я — от него.
Настойчиво его я убеждал,
Но он не оставляет прежних мыслей
И страстно просит, чтоб уехать в Рим
Ты на короткий срок ему позволил.
Альфонс
Досадно мне тебе сознаться в этом,
Но лучше это мне тебе сказать,
Чем скрытностью усиливать досаду.
Он хочет ехать — хорошо, его
Я не держу, он хочет в Рим — пускай!
Но только б у меня его не взял
Лукавый Медичи или Гонзага!
Что сделало Италию великой,
За что сосед с своим соседом спорит,
Есть обладанье лучшими людьми.
Вождем без войска кажется мне князь,
Который не собрал к себе таланты,
И кто не внемлет голосу поэтов,
Тот только варвар, кем бы ни был он.
Я этого нашел, избрал себе,
И я горжусь им, как моим слугой.
И раз я много сделал для него,
Его утратить было бы мне больно.
Антонио
В смущенье я, ведь все ж лежит на мне
Вина за то, что нынче здесь случилось,
В моем грехе признаться я хочу,
И дело милости твоей — простить,
Но если бы ты думал, что не все
Использовал я средства к примиренью,
Я был бы безутешен. О, скажи
Мне ласковое слово, чтоб я снова
Пришел в себя и доверял себе!
Альфонс
Антонио, ты можешь быть спокоен,
Я здесь не нахожу твоей вины,
Я знаю хорошо его характер
И слишком знаю то, что сделал я,
Как пощадил его, как все забыл,
Что от него, по правде говоря,
Я мог бы требовать. Ведь человек
Господствует над многим, дух его
Ни времени, ни горю не подвластен.
Антонио
Коль многие хлопочут об одном,
То не мешало б и ему подумать
О том, чтоб пользу принести другим.
Кто так усовершенствовал свой дух,
Кто знаниями всеми овладел,
Которые позволено постигнуть,
Не вдвое ли обязан над собой
Господствовать? Он думает об этом?
Альфонс
Должны мы никогда не знать покоя!
Когда мы мним отдаться наслажденью,
Для храбрости нам дан бывает враг
И друг для упражнения в терпенье.