Слава богу, доктор был человек тактичный и больше не возвращался к этому разговору, а пересел под бочок к Уле и погрузился с ней в беседу о тифинаге. Беседа француза и русской о письменности туарегов тифинаге настолько захватила обоих, что они не слышали и не видели никого вокруг. Лица их раскраснелись, глаза сверкали, а в голосах было столько воодушевления, что смотреть на эту пару доставляло удовольствие. С особенной гордостью глядел на свою Улю царек Иса. Он понимал, что судьба послала ему жену, которой должно гордиться.
Уля – по-арабски значит Первая с большой буквы. Первая в том смысле, что неоспоримо лучшая, первая не столько по порядковому номеру, сколько по сумме других явных преимуществ. И Мария и Иса не раз подшучивали над Улей по этому поводу. А туареги и не сомневались, что называть ее иначе, как Улей, просто смешно. За годы, проведенные в туарегском племени, Ульяна так вжилась в их быт, настолько досконально постигла тонкости их взаимоотношений, выучила их язык со всеми пословицами, поговорками, присказками, так искусно стала играть на однострунном амзаде, сочинять и петь туарегские песни, что туареги давно приняли ее как свою. Но, главное, она овладела тифинагом – письменностью туарегов, овладела в таком объеме и с таким пониманием малейших нюансов, что не только соплеменники, но и знатоки с других туарегских стоянок и даже великий языковед доктор Франсуа признали ее безоговорочный авторитет в этом вопросе; слава о ней разнеслась по всей Африке, точнее, по местам обитания туарегов, а это хоть и не континент целиком, но довольно внушительный пояс шириной в триста-четыреста, а длиной в четыре тысячи километров, через Ливию, Тунис, Алжир, Марокко.
На примере Ульяны Мария Александровна особенно ясно увидела, как умеют русские женщины вживаться в изначально чуждую для них жизнь, как умеют они завоевывать, уступая, и приспосабливаться, не только не роняя собственного достоинства и авторитета, но и укрепляя их всемерно, шаг за шагом, день за днем. «А если бы Ульяне еще и ребеночка от туарега? О, это был бы очень русский туарег, – не раз думала о своей названой сестре Мария Александровна, – жаль, не дает пока бог ребеночка…»
Когда доктор Франсуа пересел поближе к Уле, царек Иса, уступая ему место, оказался рядом с Марией, и как-то само собой у них зашел свой разговор, притом неожиданно разговор деловой, важный. Они разговаривали по-французски, сначала довольно вяло, как бы из вежливости.
– Я слышала, вы собираетесь в Париж?
– Да, мне что-то поднадоело в пустыне. Восстановлю старые связи, возьму какой-нибудь подряд. Не зря ведь меня учили в Эколь-Пон-э-Шоссе?[5]
– Понимаю. Мужчине нужно дело… Понимаю.
– Войны теперь долго не будет, – бесстрастно сказал царек Иса, – а в мирное время мое положение в племени номинально. Уля и без меня справится.
– Вы собираетесь работать во Франции?
– Вряд ли. Наверное, здесь. Но большой подряд можно взять только в метрополии.
– Не надо вам брать никакого подряда! – вдруг решительно сказала Мария. – Вы формально зарегистрированы с Улей как муж и жена?
– У нас не принято. А зачем?
– Пригодится для дела.
Царек Иса ни о чем не спрашивал, но его большие черные глаза засветились в прорези темно-синего покрывала живым интересом. Ночь была лунная, да и пламя костров добавляло света. Молодежь уже давно отступила во тьму пустыни на ахаль, старики и старухи разошлись по своим палаткам, детей увели еще раньше. За пиршественным столом оставались только Иса, Мария, Ульяна, доктор Франсуа, поодаль несколько костровых икланов и несколько прислуживающих молодых чернокожих рабынь. Марии Александровне понравилось, что царек Иса выдержал паузу и не нарушил молчания первым. Она подумала, что характер у него крепкий, а значит, ее решение, хотя и неожиданное для нее самой, правильное. Такая у нее была манера – прежде чем сказать человеку что-то важное, поиграть с ним в молчанку, проверить его выдержку. Царек Иса проверку прошел.
– Предлагаю сегодня поехать ко мне, а завтра вы с Улей отправитесь в город и закрепите в мэрии свой брак формально. Потом съездим к нотариусу, где я перепишу мою тунизийскую фирму по реконструкции портов и строительству дорог на Улю. Вам понятен ход моих мыслей?
– Понятен, – без интереса отвечал Иса. – Вы видите меня управляющим?
– Нет. Я вижу вашу жену и вас полноправными хозяевами дела. Что вас смущает?
– Надо подумать…
– Думайте. Но хорошо бы до рассвета тронуться в путь.
– Вы собираетесь уехать из Тунизии навсегда?