Но что будет с Андрюшей? Сначала Аня носилась с ребяческой мыслью сделать ему сюрприз. Конечно, она, не выдержав, во всем бы ему давно призналась, но тут случился этот шторм в Черном море. Андрюша был в таком тяжелом состоянии. С ним ни о чем нельзя было говорить. И даже подготовить на расстоянии было невозможно. Профессора запрещали. Может быть, это и к лучшему, что он приедет сразу на испытание. Ах, если бы приехал прежний Андрюша, каким он был в Светлорецке! Он бы все понял, принял бы и Аню и ее изобретение… И никаких стрессов!
– Что ж, Анна Ивановна… – сказал, словно читая ее мысли, шагавший с ней рядом Степан Григорьевич. – Я бы хотел, чтобы Андрей так же оценил ваш труд… и вас… как ценю я, ибо отношение человека определяется оценкой не своего собственного, а чужого «я»…
– Да-да, – рассеянно отозвалась Аня. – Конечно…
– К сожалению, для нас с вами не секрет, что Андрей… Да что там говорить! Жизнь полна несообразностей, ибо люди всегда выбирают не тех, кто особенно хорошо к ним относится, а чаще тех, кто… даже не хочет замечать…
– Вы думаете, что Андрюша меня не заметит? – улыбнулась Аня.
– Не надо меня понимать в буквальном смысле.
– А как вас понимать? – чуть склонила набок голову Аня.
Степан Григорьевич промолчал и пошел по перрону.
– Пардон! Могу я поговорить с конструктором ракетного вагона Анной Ивановной Седых?
Аня оглянулась и увидела стоящего в почтительной позе немолодого полного человека с прилизанной реденькой прической. Его подбородок тонул в налитой шее.
– Да, да, конечно! Я и есть Анна Седых. Что вас интересует?
– Видите ли, я из министерства, но сейчас внештатный корреспондент технической газеты Милевский, хотел бы услышать несколько слов о вашем вагоне. Не стесняйтесь в терминологии.
– Очень приятно. Ну что же мне вам сказать? Пожалуй, обо всех цифрах мы поговорим после испытания, если вы здесь будете.
– О, несомненно!
– А сейчас скажу, что мечтаю применить реактивное движение в поездах черноморского плавающего туннеля и Арктического моста.
– Ах, Арктический мост, Арктический мост! – многозначительно вздохнул корреспондент. – Если бы вы знали, что у меня с ним связано! Я помню его еще с юности, со студенческих лет. Я готов был всего себя отдать этой дерзкой мечте. Как жаль, что здесь нет Андрюшки Корнева!
– Андрюшки?
– Да-да! Мы с ним встречались… в Светлорецке.
Аня нахмурилась, силясь что-то вспомнить. На кого же похож этот толстяк?
– Конечно, он теперь такой великий человек!.. Я могу только взять у него интервью, но, к сожалению, он сейчас далеко.
Корреспондент вынул блокнот и стал писать в нем причудливым заграничным фломастером.
– Ошиблись! Андрей Григорьевич Корнев здесь.
– Как здесь? – опешил корреспондент, пряча блокнот в карман.
– То есть он сейчас будет здесь, приедет. Вы можете с ним поболтать. Узнаете друг друга. Как вы сказали? За его идею вы готовы были отдать всего себя?
– Разумеется!.. Пардон, я поспешу… Вы сказали, он подъедет? Я побегу к шоссе. Мерси!
Аня посмотрела ему вслед и усмехнулась.
Мальчишки на заборе видели, как сел толстый дядя в свою машину и поспешно помчался по направлению к Москве.
– А этот куда покатил?
– Дурак, с донесением!
И сразу же мальчишки на дереве заволновались. Они кричали своим друзьям на заборе, словно им с дерева было лучше видно:
– Садятся! Садятся! Все внутрь залезают!
– Смотрите, смотрите! А тетечка в комбинезоне осталась…
– Ну она-то обязательно полетит!
– Почему ты думаешь?
– Дурак, сам сказал, что она в комбинезоне. Управлять снарядом будет. А потом, она сама конструктор. Мне Егорка говорил.
– А почему все вошли, а она осталась?
– На часы смотрит…
– Еще одна машина на шоссе! – истошно закричали с верхней ветки.
– Двое! Еще двое! Это наверняка самые главные!
– Потому и тетечка к ним бежит! Ух ты! Как прыгнула! Постой… он ее на руки взял. Вот так штука! Несет! Тю-у!
Ребята все разом принялись кричать и хлопать в ладоши.
Андрей, не обращая ни на кого внимания, нес Аню к вагону.
– Что ты делаешь, сумасшедший? Пусти, кругом люди.
– А что мне целый свет! Наконец-то ты со мной!
– Даже у тебя на руках…
– Почему ты меня не встречала? Почему не прилетела вместе с Суреном? Почему мне нужно было сюда приехать?
– Сто тысяч почему, моя милый Почемучка! Папа здоров и тоже здесь. А вон идет Степан Григорьевич.
– А что это за штуковина на колесах? Почему ты в комбинезоне?
– Андрюша, прости, милый… давай сядем сюда, на лавочку… Но вот… здесь дачники ждут поезда… и мы тоже сейчас поедем…
– Поедем?
– Ты знаешь, я волнуюсь… я не знаю, как тебе сказать. Мне казалось, что все будет просто… – Аня смотрела на Андрея, и он ей казался каким-то другим, немножко чужим, к тому же он нахмурился. – Знаешь, Степан Григорьевич часто бывал у меня, принимал во мне участие.
– Очень мило с его стороны.
– Ты поблагодари его.
Подошел Степан. Андрей встал. Они молча обнялись.
– Спасибо тебе за все. За Арктический мост, что отстоял, за Аню вот тоже…
– Ты уже знаешь? – спросил Степан Григорьевич.
– Нет еще, – быстро сказала Аня.
– Товарищи, дальше ждать нельзя. Иван Семенович торопит, ибо перегон нам отвели на строго определенное время. Да вон он и сам сюда идет.
– Ничего не понимаю! Что это? Аня на практике, что ли? Новый дачный поезд? А зачем вы все здесь?
– Здорово, Андрюха! – еще издали крикнул старый гигант. – Дай я тебя… словом, поломаю тебе шпангоуты. Э-эх! Ну, крепок! Теперь тебя не сломишь – какой вышел молодец! Мужицкая кость, говорю! – Иван Семенович сжал Андрея в медвежьих объятиях, отпустил со смехом, взял за плечи и повел к вагону. – Анка-то у меня как отличилась! Не у всякого инженерика по дипломному проекту вагон построят.
– Ах, вот как! Я поздравляю тебя, Аня!
– Ну вот… Я знала… Вот видишь, оказывается, совсем тебя не знала… Спасибо, Андрюша, – смущенно лепетала Аня.
– Ты мне хоть объясни…
– Нечего, нечего! – заторопил Седых. – Время подошло. Полезайте оба в кабину. В пути наговоритесь.
– Это ты нарочно меня минута в минуту сюда доставил?.. – спросил Андрей Сурена.
Тот вынул изо рта трубку и глубокомысленно выпустил клуб дыма:
– Слушай, понимать надо! Лишнее время – лишние разговоры! А тут сразу хлоп – и четыреста километров в час!
– Неужели такая скорость? – спросил Андрей, взбираясь на подножку.
Аня улыбнулась ему из дверей кабины, маня за собой.
Мальчишки тотчас отозвались:
– Ну, ребята, держись, не падай с дерева! Сейчас взрыв будет, и они… прямо в космос!..
– Привет Марсу! – кричали с забора.
– А как же они обратно на рельсы сядут? А вдруг поезд? – беспокоился кто-то на дереве.
Андрей вместе с Аней входили в кабину управления, непринужденно шутя:
– Очень трогательное участие в судьбе молодого специалиста!
Впереди вместо стены было сплошное круглое стекло, словно в подводной лодке капитана Немо. Перед стеклом находился пульт управления с рычагами, приборами и кнопками.
– Андрюша, милый… сегодня у меня особенный день… пожелай мне удачи. Здесь ЭВМ – моя первая помощница.
– От всей души!
Аня положила руки на пульт. Сзади что-то взревело. Андрей отлетел назад и ударился о стенку. Еще одно движение Аниных пальцев – и Андрея прижало к стенке с еще большей силой. Аня оглянулась, виновато и в то же время торжествующе улыбнулась. Андрей, приходя в себя, заметил, что поезд мчится с огромной скоростью. Он хотел что-то сказать, но боялся, что Аня все равно не услышит – такой был грохот сзади в вагоне.