Репродукторы замолкли. По всему пляжу, увеличивая напряжение, слышалось тиканье хронометра радиостанции.
– Я ничего не вижу! – жаловалась Мери.
– Еще сорок секунд до отправления.
– Поезд вышел! – истошно закричал в микрофон диктор.
По пляжу прокатился вой десятков тысяч голосов. Мери глядела так, что слезы застилали ей глаза.
– Вижу! Вижу! – закричал первым Сэм, к нему присоединился и Генри.
В том, что произошло дальше, никто не мог дать себе отчета. Люди слышали звон – именно звон, иначе нельзя было назвать этот нарастающий, переходящий в звенящий визг и снова стихший звук. Что-то на мгновение заполнило чугунный лоток и скрылось. Облако песка как дымовой завесой закрыло трассу полутуннеля. Воздушные вихри долго крутили песчинки, которые забирались всюду: за воротник, в глаза, хрустели на зубах.
– И это все? – спрашивали друг друга ошеломленные люди.
– Поезд прибыл! – возвестил диктор. – Судьи подсчитывают скорость и расход энергии. Внимание! Через пять минут будет объявлен результат.
Никто из американцев, бывших на пляже, не шелохнулся. Никто даже не переговаривался. Люди лишь шепотом предлагали друг другу пари, называя различные цифры достигнутой скорости.
Джонни и Глория, плотно сжатые толпой репортеров, в которую им удалось проникнуть, попали почти к самому перрону станции, восторженно разглядывая ярко-красную змею сверхскоростного поезда. На перроне стояли несколько оживленно разговаривающих людей.
– Кто это? А это кто? – шептала Глория на ухо своему спутнику.
Джонни не смог ничего ответить. За него отвечал сосед – всезнающий журналист в сдвинутой набекрень шляпе и с лоснящимся от пота и возбуждения лицом.
Заговорили репродукторы:
– Поезд развил на заданном расстоянии максимальную скорость в шестьсот сорок миль, или тысячу двадцать четыре километра в час. Принимая во внимание сопротивление воздуха, можно считать, что в условиях туннеля поезд разовьет гарантированную скорость – две тысячи километров в час. Хэлло! Судейская комиссия единогласно высказалась за новый сверхскоростной поезд как пригодный для плавающего туннеля. Хэлло! Даем слово нашим гостям. У микрофона – мистер Джон Седых, заместитель одного из русских министров, знаменитый инженер и полярный исследователь!
Послышался низкий, громовой голос Ивана Семеновича, вызвавший у американцев, большинство которых не поняли ни слова, волну восхищения.
– Достижение американской техники принимаем как вклад в общее дело. О нашем, советском, вкладе мы тоже позаботимся.
– У микрофона – автор проекта мистер Эндрью Г. Корнейв-младший!
– Это который? Невысокого роста? – спрашивала Глория. – Он берет в руки микрофон. Какое у него бледное лицо! Но он смеется… Говорит! Говорит!
– Леди и джентльмены! Я восхищен, видя в новом сверхскоростном поезде так остроумно устраненные мои изобретательские ошибки. В новом достижении вижу приближение того дня, когда мы действительно перекроем расстояние между Европой и Америкой за два часа.
Джонни! Джонни! Что это за женщина на другой стороне платформы, которая стоит так одиноко и не хочет брать микрофон? Она тоже русская?
– Да… да… русская. Но кто она, никто не знает.
– Смотрите, Корнейв-младший хочет подойти к ней, а она убегает! Бежит… бежит… Давайте посторонимся, дадим ей пройти.
Тесно толпившиеся американцы вдруг расступились и дали дорогу взволнованной красивой русской женщине, которая прошла к ровной полосе прибоя.
Последним по радио выступил соавтор американского инженера Степан Корнев.
– Я рад, что помог Америке построить этот замечательный поезд, – кратко сказал он.
Разъезд десятков тысяч автомобилей с этого небывалого спектакля сам по себе был удивительным зрелищем. Он был запечатлен на сотнях кинопленок и, помимо телевидения, уже вечером этого дня был показан на первых экранах страны.
У многих зрителей вызвал восхищение эффектный кадр: пустынный пляж, весь усеянный обрывками газет и консервными банками, и у самой пенной линии прибоя, выделяясь на светлом небе, четкий силуэт одинокой женщины.
Возбужденная Америка гордилась своим достижением. Миллионам американцев уже хотелось строить Арктический мост вместо ядерных ракет.
И никто не чувствовал этого так глубоко, как скромный и энергичный мистер Медж.
Глава третья. Концерн плавающего туннеля
Пятнадцатого мая, через три года после открытия Выставки реконструкции мира, по поручению президента Соединенных Штатов Америки губернатор штата Ирвинг Мор, прозванный в истории «Туннельным губернатором», дал разрешение на строительство прямого железнодорожного сообщения между Аляской и Кольским полуостровом.
Шестнадцатого мая, состоялось учредительное собрание акционеров концерна плавающего туннеля. Восемь крупнейших банкиров, пять железнодорожных королей, два автомобильных и один стальной магнат внесли в течение пятнадцати минут семьсот пятьдесят миллионов долларов и избрали директором-распорядителем концерна мистера Меджа – неутомимого борца за популяризацию идеи туннеля.
В тот же час концерном был куплен двадцатиэтажный небоскреб на Пятой авеню, между 29-й и 30-й стрит, в котором происходило собрание.
С утра 17 мая только что организованный концерн начал свою деятельность.
Кабинет мистера Меджа еще не был отделан. Директор-распорядитель сидел за простым конторским столом-бюро. В комнате не было еще ни одного кресла, но уже стояло пять телефонных аппаратов, один из которых был связан прямым проводом с Европой, а другой – с Вашингтоном.
Мистер Медж развивал лихорадочную деятельность. Его пиджак покоился на металлических плечиках, висевших на спинке стула, но даже в жилетке мистеру Меджу было жарко. Отирая платком пот с лица, он говорил Сэму Леви, еще недавно руководившему одним из крупных банков в Филадельфии, а ныне служащему концерна:
– Семьсот пятьдесят миллионов, мистер Леви, – это только закуска для нас с вами, нечто вроде анчоусов или устриц. На обед нашему туннелю потребуется сразу несколько миллиардов.
– Хоп… – пробурчал Леви, вертя массивное золотое кольцо на толстом пальце. – Акции на сумму полтора миллиарда долларов поступят в продажу завтра утром. Население Соединенных Штатов охотно отдаст свои деньги туннелю. Будьте спокойны, мистер Медж. Хоп!
– Да, если американским ребятам это будет казаться выгодным, мистер Леви. Помните, что бизнес только тогда бизнес, когда он выгоден одной стороне, а другой кажется выгодным. Позаботьтесь, парень, чтобы газеты кричали о том, что следующий шаг человечества – в глубины морей.
Мистер Леви улыбнулся и снова пробурчал неизменное «хоп». Он хорошо знал свое дело и принял нужные меры: завтра вся пресса будет кричать о грядущих прибылях нового грандиозного предприятия.
Отпустив мистера Леви, Медж связался по прямому проводу с городом Фербэнксом. Заблаговременно посланный на Аляску агент сообщил, что вчера вечером он за бесценок купил приморские тундры, откуда должна была начаться прокладка туннеля, а также узкую полосу земель, где пройдет железная дорога к устью туннеля.
Мистер Медж, удовлетворенный, повесил трубку и вызвал секретаря. Можно было уже заказывать в завтрашних газетах объявления о продаже городских участков на территории будущего города – Туннель-Сити…
Когда секретарь выходил из кабинета, он столкнулся в дверях с низеньким плотным стариком. Толстая шея и наклоненная вперед голова с упрямым лбом придавали ему сходство с быком. Новый посетитель с грохотом бросил на стол свою палку с золотым набалдашником, сдвинул шляпу на затылок и, бешено вращая глазами, набросился на мистера Меджа:
– Хэлло! Черт вам в глотку, сэр! Неужели вы думали обмануть Бильта? Подавитесь собственной ногой! Недурно вы начинаете свою деятельность! Вчера вы выманили у меня несколько миллионов для того, чтобы железная дорога в Аляске стала необходимой, а сегодня вы уже перехватили нужные мне земли! Сейчас же подписывайте бумагу о передаче мне этих земель, или я выброшу ваши жульнические акции на биржу и буду играть на понижение!