Среди героев писателя особенно обаятельны образы женщин – независимых и деятельных подвижниц науки, верных спутниц своих товарищей по работе и любимых, смело идущих с ними рука об руку на самый нелегкий подвиг во имя идеалов гуманизма, торжества разума и коммунистической справедливости. Очень разные, запоминающиеся женские нравы писатель рисует в динамике, художественной полноте. Вот, например, Вилена Ланская-Рогова («Сильнее времени») – одаренная пианистка, ученый с мировым именем, звездолетчица, наделенная решимостью, бесстрашием, упорством, но и не лишенная женской мягкости, порою слабости. Существенно, что в главном своем жизненном поступке, на который она отваживается сначала ради любви к своему избраннику, личное побуждение перерастает в чувство долга перед всем обществом. Интересен и образ физика Елены Шаховской («Льды возвращаются»), чья линия поведения, по признанию автора, порой поражала его самого, поскольку яркая натура Елены своей реалистичностью как бы обрела «самостоятельность», стала действовать согласно собственной логике развития. Симпатию читателей вызывают увлеченные наукой, многогранно и цельно воспринимающие бытие Марина Садовская («Пылающий остров»), Аэлита Толстовцева («Купол Надежды») и другие героини Казанцева. То, что все они чрезвычайно прекрасны, талантливы, умны и полны женского очарования, вполне оправдано особенностью «литературы Мечты».
Идущее от самой действительности изображение героики труда, энтузиазма первопроходцев постоянно сопряжено в творчестве Казанцева с отстаиванием права художника на гипотезу. «Без фантазии нет науки» – эти слова неустанно повторяет писатель, как и другой свой афоризм: «Образование без воспитания – это колесо без оси». Ведь важно не просто дать ребенку сумму определенных знаний и навыков, но и внушить понятие о первостепенных моральных ценностях, что поможет сделать человека коммунистического будущего таким, каким хочется его представить. Так автор вовлекает читателя не только в сферу технических исканий и в захватывающий мир приключений своих героев, но и ставит задачи социально-нравственного порядка.
Произведения Казанцева, названного в критической литературе «генератором идей», «возмутителем спокойствия», «подвижником мечты», обладают поразительной способностью будить мысль, порождать дискуссии, а в спорах, как известно, порой выявляется истина. Ради достижения истины, стремясь раскрыть тайну падения Тунгусского метеорита, который в рассказе «Взрыв» (1946) Казанцев предложил считать инопланетным космическим кораблем, немало энтузиастов приняли участие в экспедициях в Сибирь. Споры ученых и фантастов вокруг таежной катастрофы не стихли и по сей день, приобретя международный характер.
Тема внеземных цивилизаций, возможных контактов с инопланетянами в прошлом и будущем – одна из основных для писателя. В беседе с корреспондентом журнала «Техника – молодежи» (1984, № 8) он отметил, что эта тема интересует его «не столько как предмет фантазии, сколько как фундамент для осмысления многочисленных странных объектов, явлений и происшествий». В целом ряде книг: «Лунная дорога» (1959–1974 гг.), «Внуки Марса» («Планета бурь», 1959–1969–1975 гг.), «Гости из космоса» (1963 г.), «Сильнее времени» (1964-1972-1974 гг.), «Фаэты» (1968–1971 гг.), а также в своих статьях и выступлениях Казанцев, опираясь на свидетельства материальной культуры – не объясненные современной наукой «следы в истории», – сказания разных народов о Сынах Неба, монолиты Баальбека, древнейшие (около 5000 лет!) японские статуэтки догу, как бы воспроизводящие все детали современного космического скафандра, удивительные каменные шары в Южной Америке и прочее, – развивает гипотезу о посещении нашей планеты космонавтами иных звездных миров. Пришельцы, возможно, предостерегали землян от ужасного оружия, несущего грядущую опасность всему живому, в связи с чем автор неустанно ратует за необходимость мирного сотрудничества различных государств в освоении космоса. Не случайно в качестве эпиграфа к роману «Фаэты» он приводит слова известного ученого Ф. Жолио-Кюри: «Нельзя допустить, чтобы люди направляли на свое собственное уничтожение те силы природы, которые они сумели открыть и покорить».
Занимают писателя и иные темы, например, в цикле «Рассказы о необыкновенном» он предлагает поразмышлять над загадками математическими и шахматными. А в книге «Дар Каиссы» (1975) Казанцев – сам международный мастер шахматной композиции – делает шахматный этюд органичной частью художественного повествования. По его замыслу, читатель, следя за судьбой героев, может обнаружить схожесть приемов мышления за шахматной доской и в жизни, постичь красоту мудрой игры, отражающей борьбу человеческих страстей. «Играя в шахматы, мы приобретаем привычку не падать духом и, надеясь на благоприятные изменения, упорно искать новые возможности» – так словами Б. Франклина, вынесенными в эпиграф рассказа «Ныряющий остров», автор определяет важную воспитательную функцию шахмат, позволяющих укреплять волю, формировать в характере силу и упорство, совершенствовать логические способности.
Многогранный талант Казанцева неиссякаем. История дает пищу его щедрой фантазии в новой трилогии романов-гипотез «Гиганты», завершенной в 1985 году и посвященной людям XVII века, внесшим немалый вклад в европейскую культуру. Эта трилогия – знаменательный этап в творчестве писателя, ищущего в минувшем близких по духу героев, устремленных мечтой в грядущее, проложивших человечеству новые пути.
Из этого цикла издан научно-фантастический роман о магистре прав, чисел и поэзии, французском математике Пьере Ферма и его знаменитых современниках, озаглавленный «Острее шпаги» (1981–1982 гг.). «Этот роман-фантазия о прошлом, об эпохе Ришелье-Мазарини, – говорит Казанцев. – Под влиянием Дюма у многих сложилось представление, что это была эпоха дуэлей и придворных интриг. В действительности это было время борцов за социальную справедливость и великих умов, заложивших основы современной науки. Таких, как Пьер Ферма, отец и сын Паскали, Торричелли, Декарт, Гюйгенс, Мерсени… Конечно, их пытливая мысль была острее самой острой шпаги».
В романе читатель найдет своеобразный сплав авантюрно-приключенческого сюжета, вобравшего в себя черты биографии крупного математика, и «переводы» его несохранившихся стихотворений, сделанные писателем, и живой аромат эпохи, и научные гипотезы, включая предположение о решении до сих пор волнующей ученых знаменитой теоремы Ферма.
Образ ее создателя – значительное достижение Казанцева, получившего за свой роман премию за лучшее произведение года журнала «Молодая гвардия» (1983). Писатель показал оригинального, остро мыслящего человека, в котором доброта и скромность сочетались с уверенностью в неограниченности своих возможностей. Разносторонне образованный знаток нескольких языков и античности, мира чисел и юриспруденции, Пьер Ферма был гением своего времени, изящно и просто выводя стройные формулы, постигая глубины математической науки, но не записывая выводов своих трудов, а лишь предлагая современникам пройти его путем, что оказалось не всегда осуществимым не только в ту пору, но и по сей день. А для него самого столь же свободно и естественно, как подарить любимой Луизе сонет «Сны – только сны», вдохновенно созданный им, было и обосновать путем математической логики раскрытие преступления. Теория вероятностей, смело примененная Ферма в юридической практике, придает повествованию черты своего рода научного детектива. Трагическая судьба героя, до конца не понятого даже своей женой Луизой, обреченного коварством «серого кардинала» Мазарини на преждевременную смерть, озарена высоким светом научного поиска. Автор взволнованно рисует, как перед самой гибелью Пьер упоенно доказывает без решения теорему. И хотя записи его по невежеству женщины, послушно выполнившей волю Мазарини, уничтожены вслед за их творцом, математические идеи Ферма, его так называемые «этюды», практически бессмертны, продолжают тревожить умы.
Здесь, как и в двух других романах-гипотезах «Гигантов», составляющих дилогию «Клокочущая пустота», предлагаемую вниманию читателя в настоящем издании, автор широко пользуется правом художника на вымысел, создавая новаторскую «гипотетическую» разновидность жанра научно-фантастической литературы.