— Набрали япошекъ (japs), — ворчалъ онъ въ носъ, вкладывая въ послѣднее слово japs всю ненависть, которую «торговые люди англійскаго говора» на Востокѣ питаютъ къ своимъ маленькимъ желтокожимъ соперникамъ. — Какіе это рабочіе? Дрянь! Надутыя головы! Къ черту ихъ послать, такъ и черта жалко…
Двое молодыхъ японскихъ джентльменовъ, съ лицами, похожими на желтыя маски, въ ослѣпительно бѣлыхъ воротничкахъ и черныхъ костюмахъ, какъ-будто только что снятыхъ съ магазинной выставки, сидѣли у стѣны, но Смитъ не обращалъ на нихъ никакого вниманія.
— Скажите ему, — обратился онъ къ переводчику, плотному бѣлобрысому норвежцу, съ головой, очень похожей на большую свѣжеочищенную рѣпу, кивая головой на Ѳедосѣева, — зачѣмъ онъ не привезъ бѣлыхъ людей?.. Десять бѣлыхъ людей сработаютъ за тридцать японцевъ въ половинное время.
— Гдѣ же я возьму бѣлыхъ? — съ сокрушеніемъ возразилъ Ѳедосѣевъ.
— Эти японцы, — продолжалъ Смитъ съ тѣмъ же сдержаннымъ озлобленіемъ, — чѣмъ работать, они прибавки просятъ… Въ два мѣсяца три забастовки.
— Да-съ! — вздохнулъ Ѳедосѣевъ. — Двадцать рублей въ мѣсяцъ — еще имъ мало!..
— Они говорятъ, — вдругъ вмѣшался переводчикъ, — мы и третьей части не получаемъ! Китайскій подрядчикъ изъ С.-Франциско все себѣ беретъ.
— А намъ какое дѣло? — сказалъ Ѳедосѣевъ. — Не можемъ мы со всѣми ими дѣло имѣть, намъ надо знать кого-нибудь одного!..
Рабочихъ на всемъ тихо-океанскомъ побережьѣ отъ Владивостока до С.-Франциско поставляютъ китайскія или японскія конторы, которыя имѣютъ отдѣленія въ русскихъ и американскихъ городахъ и сами отъ себя нанимаютъ рабочихъ въ Шанхаѣ, Чифу, Хакодате, конечно, съ огромнымъ вычетомъ въ свою пользу.
— А что же, дали имъ прибавку? — полюбопытствовалъ я.
— Какъ же не дать! — вздохнулъ Ѳедосѣевъ, — поневолѣ дашь! — не хотятъ работать иначе, знаютъ — другихъ рабочихъ здѣсь нѣтъ, ну и пользуются!.. У нихъ вѣдь одинъ сказалъ «не хочу работать», такъ и всѣ заодно: цехи у нихъ, общества. Отстать никому нельзя: убьютъ!
— Да и капризные они!.. — продолжалъ онъ жаловаться. — Намедни заставили кузнецовъ трубу заводскую склепывать, не хотятъ. «Мы, говорятъ, не котельщики. Это, говорятъ, трудная работа: мы не нанимались». Плотниковъ просилъ землекопамъ помочь, отказались. А ужъ съ консервщиками прямо сладу нѣтъ. Такъ прямо и долбятъ: «Работы нашей у васъ не стало! Везите насъ въ Японію».
— Нѣтъ! — рѣшительно сказалъ Смитъ. — Въ будущемъ году ни одного японца!.. Я поѣду въ Шанхай и самъ привезу китайцевъ; тамъ сколько угодно искусныхъ работниковъ, изъ С.-Франциско вернулись, прямо съ завода!..
Японскіе джентльмены сидѣли неподвижно, какъ муміи. Одинъ былъ маленькій, лысоватый, съ забавнымъ разноцвѣтнымъ лицомъ, какъ будто сшитымъ изъ кусковъ поношенной замши, другой повыше и потоньше, съ черной гривой, похожей на парикъ изъ конскаго волоса, и большими неровными зубами, сіявшими изъ-подъ растопыренныхъ и неизмѣнно улыбавшихся губъ.
Я потихоньку освѣдомился объ нихъ у Ѳедосѣева.
— Кто ихъ знаетъ! — съ неудовольствіемъ отвѣтилъ онъ. — Чиновники таможенные изъ Хакодате… Кто ихъ знаетъ, зачѣмъ изъ Владивостока пріѣхали… На нашемъ пароходѣ назадъ поѣдутъ.
— Съ порученіемъ какимъ-нибудь?
— Не думаю, — медленно отвѣтилъ Ѳедосѣевъ. — Въ прошломъ году Дичковъ, надзиратель рыбныхъ промысловъ изъ Петропавловска, въ Японію заѣхалъ. Должно быть, визитъ отвѣтный… А между прочимъ, кто ихъ знаетъ!..
Послѣ завтрака мы сдѣлали прогулку по берегамъ Тарьинской бухты, гдѣ расположенъ заводъ.
Я шелъ рядомъ съ японцами. Маленькій японецъ напѣвалъ что-то, поразительно напоминавшее русское церковное пѣніе. Я не вытерпѣлъ и спросилъ его о происхожденіи мотива.
— Я православный, Евграфъ Никитичъ Кураока, — объяснилъ онъ мнѣ очень плохимъ русскимъ языкомъ. — Токіо семинарія училъ! Теперь Хакодате живу.
— А много православныхъ въ Хакодате? — спросилъ я.
— Токіо много, Хакодате мало, триста человѣкъ. Токіо большой соборъ, епископъ есть; Хакодате церковь одинъ, священникъ одинъ. Весь островъ только четыреста человѣкъ!..
— А священникъ говоритъ по-русски?
— Нѣту говорить! Японскій священникъ… Русскій консулъ, писарь Кассавара хорошо говоритъ русскій языкъ.
— Я тоже въ Хакодате поѣду! На одномъ пароходѣ съ вами!.. — сказалъ я.