То мгновенной полный дрожи,
Повернулъ свой станъ
На кремнистомъ жесткомъ ложѣ
Сонный океанъ.
* * *
Вотъ, прорѣзавъ пологъ мглистый
На краю небесъ,
Первый проблескъ золотистый
Вспыхнулъ и исчезъ.
И на бѣлыя равнины
Алымъ флеромъ лёгъ
И въ осколкахъ каждой льдины
Радугу зажегъ.
Но подъ пышной, безпорочной
Снѣжной пеленой.
Такъ же спалъ въ гробницѣ прочной
Океанъ сѣдой.
Вотъ повѣялъ вѣтеръ южный:
Прошумѣлъ и вдругъ
Смылъ слезой дождей жемчужной
Саванъ бѣлыхъ вьюгъ.
И «хабуръ»[1], одѣтый въ блестки,
Яркій, какъ хрусталь,
Обнажилъ свой панцырь жесткій,
Убѣгая вдаль.
Но закованный хабуромъ
Въ безднѣ голубой,
Такъ же спалъ въ молчаньи хмуромъ
Океанъ сѣдой.
* * *
Но весенній кличъ природы
Вызвалъ на просторъ
Всѣхъ ручьевъ живыя воды
Изъ угрюмыхъ горъ.
То звеня, то шумно споря, —
Волны свѣтлыхъ рѣкъ
Повели къ предѣламъ моря
Свой веселый бѣгъ.
— «Пробудись! — онѣ журчали:
— Нашъ сѣдой отецъ!
Долгій гнетъ нѣмой печали
Свергнутъ наконецъ!
Юный взоръ весны веселой,
Солнца поцѣлуй,
Растопили плѣнъ тяжелый
Нашихъ рѣзвыхъ струй!
Долго, долго въ льдистомъ гробѣ
Изнывали мы,
Подчиняясь мертвой злобѣ
Роковой зимы.
Цѣпь тюрьмы на насъ лежала,
Плотный сжалъ насъ ледъ,
А подъ нимъ волна бѣжала,
Торопясь впередъ.
Въ безднѣ черной, заповѣдной,
Въ омутѣ сѣдомъ
Искру жизни робкой, блѣдной
Скрыли мы съ трудомъ.
Но теперь надъ нами блещетъ
Солнца яркій лучъ,
И на волѣ шумно плещетъ
Каждый свѣжій ключъ».
Предъ ликующей дружиной
Сребропѣнныхъ водъ
Надъ безмолвною пучиной
Дрогнулъ синій ледъ.
Словно вздохъ глухой, протяжный,
На широкій свѣтъ
Изъ гробницы вѣчно влажной
Долетѣлъ отвѣтъ:
— «Дѣти, дѣти! Васъ прельщаетъ
Краткій вешній пиръ,
Но зачѣмъ вашъ зовъ смущаетъ
Мой суровый миръ?
Пусть рѣзвится ваша младость
Въ блескѣ майскихъ чаръ,
Мнѣ весна несетъ не радость:
Я угрюмъ и старъ.
Солнце съѣстъ мой саванъ снѣжный,
Вытканный зимой;
Буйныхъ вѣтровъ сонмъ мятежный
Гробъ разрушитъ мой.
И завоетъ и застонетъ
Бѣшено вокругъ,
И разбитый ледъ погонитъ.
На далекій югъ.
Мрачно встану я навстрѣчу,
Грознымъ гнѣвомъ полнъ,
И на вызовъ бурь отвѣчу
Громкимъ ревомъ волнъ.
Взрою грудь морей безбрежныхъ
Яростной борьбой
И на ребра скалъ прибрежныхъ
Поведу прибой!
Пусть же зовъ вашъ не тревожитъ
Сна моей волны!
Мнѣ веселья дать не можетъ
Краткій пиръ весны.
Пусть рѣзвится безъ заботы
Вашъ лазурный рой,
Не будя моей дремоты
Шумною игрой…»
Перелетъ
Шумъ могучій,
Шумъ пѣвучій.
Наполняетъ небеса.
Въ хорѣ дивномъ,
Непрерывномъ,
Всѣ смѣшались голоса.
Тонкій, пестрый,
Звонкій, острый,
Неумолчный, вѣчный гамъ
Такъ и льется,
Такъ и вьется
По песчанымъ берегамъ.
То станицы
Вольной птицы
Привели свой караванъ
Въ нашъ безплодный
Край холодный
Изъ далекихъ южныхъ странъ.
Легкокрылой,
Дружной силой
Прилетѣла эта рать
У мятежной
Вьюги снѣжной
Царство въ тундрѣ отбивать.