Но не слабыхъ перстовъ боязливый ударъ,
Пробуждаетъ ее лишь громовый перунъ
И взволнованной страсти порывистый жаръ
Извлекаетъ внезапные звуки изъ струнъ.
И нужна ей небесъ безпредѣльная высь
И широкихъ полей безконечный просторъ,
Чтобъ побѣдные крики навстрѣчу неслись,
Чтобъ во слѣдъ ей гремѣлъ оглушительный хоръ.
II.
Но въ предѣлахъ тюрьмы, гдѣ скупое окно
Пропускаетъ и днемъ лишь больной полумракъ,
Голосъ музы моей измѣнился давно
И теперь онъ звучитъ ужъ не такъ.
Полный сдержанныхъ мукъ, полный яростныхъ слезъ,
То озлобленный вопль, то мучительный стонъ,
Словно отзвукъ душевныхъ подавленныхъ грозъ,
Раздается болѣзненно онъ.
Это горькій, строптивый, страдальческій зовъ
Поколѣній поверженныхъ, втоптанныхъ въ прахъ,
Это замершій вздохъ многихъ павшихъ бойцовъ,
Оживающій вновь на безкровныхъ устахъ.
Это ропотъ таинственныхъ каменныхъ стѣнъ,
Это откликъ далекихъ полярныхъ степей;
Эти звуки создалъ отупляющій плѣнъ
Изъ предсмертныхъ проклятій и лязга цѣпей.
Только родственной скорбью страдающій духъ
Безъ труда ихъ тоску роковую пойметъ,
Только чуткій, живой, впечатлительный слухъ
Хоть слѣды красоты въ нихъ найдетъ.
На пашнѣ
Пусть въ нескончаемомъ кругѣ
Этихъ безбрежныхъ полей
Наши блестящіе плуги
Взрѣзали мало колей.
Трудъ поспѣваетъ на диво;
Съ нами весна заодно,
Дождь распахалъ наши нивы,
Вѣтеръ посѣялъ зерно…
Осѣнены небесами,
Свѣжей напившись росой,
Всходы являются сами,
Новой блистаютъ красой.
Зелени яркія волны
Всѣ застилаютъ поля,
Юною свѣжестью полны,
Буйную жатву суля.
Тонкіе стебли проворно
Тянутся къ свѣту изъ мглы,
А подъ землею упорно
Корни сплетаютъ узлы.
Вьются, какъ гибкія змѣи,
Сѣтью безчисленныхъ узъ
Съ каждой минутой тѣснѣе
Тайный сплетаютъ союзъ.
И прогоняя насильно
Стужи злопамятный гнѣвъ,
Лѣто готово обильно
Благословить нашъ посѣвъ.
Во мракѣ я пою
Во мракѣ я пою, средь непробудной ночи…
Кто слышитъ голосъ мой, кто есть вблизи живой?
Напрасно я во тьму вперилъ пытливо очи,
Безсильный гаснетъ взоръ предъ черной пеленой.
Я поднялъ высоко протянутыя руки…
Кто видитъ обликъ мой? Откликнись въ этотъ часъ!
Кто видитъ въ темнотѣ мои слѣпыя муки,
Будь недругъ то, иль другъ, откликнись мнѣ хоть разъ!..
Пусть вздохъ ко мнѣ дойдетъ, далекій, безпріютный,
Какъ эхо, дастъ отвѣтъ въ зловѣщей тишинѣ.
Пусть призракъ мнѣ мелькнетъ таинственный и смутный
Иль молнія сверкнетъ въ угрюмой вышинѣ…
Во мракѣ я пою, тревожно, одиноко…
Кто слышитъ пѣснь мою? Я славлю яркій свѣтъ,
Я славлю лучъ зари, владычицы востока,
Настойчиво зову сіяющій разсвѣтъ.
Я солнцу гимнъ пою торжественный и стройный,
И льется пѣснь моя безъ устали надъ мглой.
Я славлю блескъ утра, я славлю полдень знойный,
И голосъ мой звучитъ молитвенной хвалой.
Я пѣсней той живу. Съ надеждой чудотворной
Мой голосъ льется вдаль, мой голосъ рвется въ высь.
Молитвой я дышу сквозь мракъ темницы черной…
Кто слышитъ пѣснь мою во мракѣ, отзовись!
Какъ долго ждать утра? Какъ долго мнѣ молиться?..
Мой голосъ изнемогъ. Во мракѣ я пою.
Мнѣ тяжело дышать; Безбрежная темница,
Какъ тѣсная броня, сдавила грудь мою.
Усталый взоръ поникъ въ уныньи боязливомъ,
Ужъ голосъ мой дрожитъ болѣзненно, какъ стонъ.
Звени же, пѣснь моя, отчаяннымъ призывомъ,
Буди холодной тьмы оцѣпенѣлый сонъ!..
Взойди, заря, взойди привѣтно и широко!
Святая дочь утра, развей нѣмую ночь!.
Пусть радостнаго дня божественное око
Блеснетъ тебѣ во слѣдъ и тьму прогонитъ прочь!