— Я вѣрю, потомъ лучше будетъ, — прибавилъ отецъ Александръ. — Медленно поспѣваетъ, сразу поспѣетъ. Какъ рожь озимая. Не мы увидимъ, такъ дѣти наши… Вотъ я сажаю яблони и ягоду. Но яблоки не мнѣ достанутся. Одни труды достанутся. Потомъ дѣти кушать будутъ. На доброе здоровье…
9. Въ союзѣ русскаго народа
Въ городѣ Саратовѣ, какъ и во многихъ другихъ городахъ, существуетъ два союза русскаго народа. И никто не знаетъ, гдѣ оригиналъ и гдѣ копія. Одинъ, изъ саратовскихъ союзовъ имѣетъ трехлѣтнія историческія права. Но теперь онъ «откололся» и переименовалъ себя въ православное братство. Видную роль въ братствѣ играетъ отецъ Кармановъ, извѣстный въ Саратовѣ. Второй союзъ совсѣмъ новенькій. Онъ слѣпленъ изъ обломковъ, зато находится въ связи съ самимъ Дубровинымъ.
Одно время входъ на засѣданія обоихъ союзовъ тщательно охранялся. У дверей стояли богатырски заставы въ опоркахъ, съ подбитыми глазами и полупудовыми кулаками, — и вышибали постороннихъ. Теперь все это минуло и кануло въ вѣчность. Союзъ офиціально громитъ газеты, но подъ рукою ищетъ популярности даже у лѣвыхъ репортеровъ.
Мы отправились въ гости къ союзникамъ вмѣстѣ съ однимъ хорошо освѣдомленнымъ человѣкомъ.
Православное братство засѣдало въ подворьѣ. Двери были широко раскрыты, и заставы не было. Я вошелъ и наглядно убѣдился въ причинѣ этого либерализма. Негръ сдѣлалъ свое дѣло, и всѣ его оставили. Уйти онъ не хочетъ, но другіе ушли. Въ залѣ было всего человѣкъ двадцать, въ томъ числѣ, пожалуй, пятнадцать старухъ. Насъ встрѣтили радушно, почти предупредительно. Мы были мужчины… Кажется, явись младотурокъ въ красной фескѣ и съ конституціей подмышкой, его бы тоже встрѣтили съ открытымъ сердцемъ. Все-таки лишняя мужская единица…
Отецъ Кармановъ сидѣлъ на своемъ мѣстѣ. Онъ былъ маленькій, безпокойный, въ потертой ряскѣ, съ мочальной бородкой. Въ голосѣ его звучалъ елей, приправленный уксусомъ. Публика прибавлялась туго. Пришелъ какой-то извозчикъ съ вытекшимъ глазомъ. Пришелъ другой субъектъ безъ шапки и съ узкой повязкой изъ бѣлой марли крестъ-на-крестъ вокругъ головы. Дамы были въ передникахъ и ситцевыхъ платкахъ, отъ пятидесяти лѣтъ и выше. Одна съ рыжими усами и крупной бородавкой на лѣвой щекѣ сидѣла рядомъ съ нами. Она стала бросать благосклонные взгляды въ сторону моего спутника. Я поспѣшно отодвинулся. Къ счастью, я сидѣлъ дальше. Мой спутникъ былъ видный малый, кудрявый блондинъ, кровь съ молокомъ. Онъ бросилъ старухѣ молніеносный взглядъ, потомъ принялъ самое благочестивое выраженіе и сталъ внимательно вслушиваться въ рѣчь отца Карманова. Я съ трудомъ удерживался отъ душившаго меня смѣха.
Отецъ Кармановъ говорилъ рѣчь по поводу юбилея Толстого. Приводить ее въ подробностяхъ я не стану. Онъ сыпалъ бранными словами и самыми чудовищными эпитетами: — Безстыдникъ, разбойникъ, антихристъ, эдакій старичишка, поганое рыло.
Его гнусавый голосъ временами повышался до высоты собачьяго лая, и бороденка тряслась отъ злости. Время шло. Старухи сперва слушали, потомъ стали посапывать носами. Въ залѣ было тихо, только злыя слова отца Карманова (неправда ли, хорошо имячко) жужжали кругомъ, какъ грязныя мухи, и бились въ стекла…
— Пойдемте отсюда, — сказалъ я, не вытерпѣвъ.
— Что, не нравится? — насмѣшливо сказалъ мой спутникъ. — А вотъ почитайте-ка.
Онъ сунулъ мнѣ пару нумеровъ газетки «Волга», которая издается на средства мѣстнаго дворянства. Рядомъ съ самой забористой бранью на Льва Толстого былъ фельетонъ о покойномъ Владимирѣ Соловьевѣ. Черносотенный авторъ называлъ его злодѣемъ и сравнивалъ съ крыловскимъ сочинителемъ: — Надѣюсь, что онъ будетъ кипѣть въ адскомъ котлѣ до скончанія вѣка.
— Этому злому старику хотятъ устроить юбилей, — шипѣлъ отецъ Кармановъ; — можемъ ли мы допустить?..
— Запретить юбилей, — закричали союзники. — Просить вышнюю власть… Безпокоить, требовать…
Кстати сказать, «безпокойство» союзниковъ достигло цѣли. Юбилей «злого старика» остановленъ въ Саратовѣ, какъ и во многихъ другихъ городахъ.
Второй союзъ, собственно такъ называемый союзъ русскаго народа — въ другомъ родѣ, тѣснѣе, но внушительнѣе. Народа еще меньше. За столомъ сидятъ человѣкъ шесть, все теплая компанія.