Крестьяне старожилы живутъ болѣе зажиточно. Они выходятъ на промыселъ въ Каспійское море.
Прибрежная морская полоса раздѣлена на полосы, такъ называемые коридоры.
Въ однихъ коридорахъ разрѣшается ловить рыбу, въ другихъ нѣтъ. За предѣломъ коридоровъ морской промыселъ свободенъ.
Морское снаряженіе стоитъ ловцу не дешево, рублей 500, а то и 1,500. Нужно снарядить крѣпкую бударку — промысловую лодку, и большую подъѣздную лодку — возить ѣду, запасныя снасти и отвозить рыбу. Впрочемъ, скупщикъ стоитъ тутъ же на морѣ, только сдавай.
Морскіе ловцы живутъ зажиточно. У нихъ у моря по островамъ есть стоянки, куда пристаютъ ихъ суда. Жить на этихъ островахъ постоянно нельзя. Ихъ весной заливаетъ.
Орудіемъ лова служатъ снасти — желѣзные крючья, по 49 крючьевъ на одинъ конецъ, а также сѣти. Снасти — на красную рыбу, а сѣти — на частиковую. Раньше «снастчики» преобладали. Теперь уступаютъ «сѣтчикамъ». Сѣть дешевле и больше даетъ улова.
Снастчики есть простые, а есть «англичане». «Англичане» употребляютъ англійскіе стальные крючки, которые, конечно, гораздо лучше русскихъ желѣзныхъ.
Крупные промышленники стоятъ на верху рыболовной лѣстницы. Они промышляютъ въ рѣкѣ на арендованныхъ пескахъ. Морского промысла они не любятъ, въ немъ нѣтъ монополіи. — Дѣло морское новое, намъ непривычное!..
Между тѣмъ, въ морѣ рыбы попрежнему много.
Въ 1903 году промышленникъ Воробьевъ на западномъ берегу вынулъ изъ одного невода 10 вагоновъ сельди. Астраханскіе промышленники просто боятся такого обилія рыбы.
Рыбная наука въ Астрахани вся построена такъ, чтобъ доказать необходимость рѣчного промысла. Есть прекрасная лабораторія. Она должна доказывать, что морская рыба мечетъ икру только въ рѣкѣ…
Однако селедка мечетъ икру также и въ морѣ. Севрюга тоже. А что если и осетръ? Надо сдѣлать наблюденія. Казенный ихтіологъ сталъ снаряжаться на море. Но промышленники всполошились. — Не давать ему судна. Не надо намъ такой лабораторій!..
Пошли съ жалобой къ начальнику: — «Уймите его. Что это за наука!» — «Хорошо, хорошо, я скажу ему!»..
Пришлось поневолѣ сократиться.
Всѣ эти промышленники, крупные и мелкіе, постоянно подкапываются другъ противъ друга.
Рѣчные ловцы вопіютъ: «Уймите морскихъ. Они къ намъ рыбу не пропускаютъ». Простые снастчики требуютъ: — Надо «англичанъ» уничтожить. Они слишкомъ много рыбы переводятъ.
Крупные промышленники, самые худшіе хищники, доказываютъ свое превосходство устами науки.
Д-ръ Гриммъ пишетъ: «Пусть казна продастъ всѣ свои воды крупными участками или въ долгосрочную аренду. Что же касается равномѣрнаго распредѣленія рыбы, мы не будемъ этого касаться. Это относится къ области чернаго передѣла»…
Можно себѣ представить, что случилось, когда въ эту буйную и злую среду попала идея свободы.
Другой рыбный надсмотрщикъ разсказывалъ мнѣ: «У насъ за всю революцію отвѣтила рыба. Ловцы стали вездѣ ловить, а сдавали купцамъ. Начальство глаза закрывало. На рыбѣ помирились. Только не бунтуйте… Даже промышленники не очень кричали. Цѣны стояли высокія. Выгода есть. Раньше они содержали у моря дополнительный надзоръ. Потомъ бросили. Чертъ съ ними, еще убьютъ»..
Рыбная революція продолжалась два года. Она не кончилась и теперь. Я пріѣхалъ въ Астрахань во время рѣчного запрета. Но ловцы промышляли даже подъ самымъ городомъ. Они соединялись вмѣстѣ, по двѣ и по три лодки, и плавали со своими сѣтями по всей рѣкѣ, не разбирая участковъ… Въ лодкахъ лежали багры и даже ружья.
Надсмотрщики боялись приступать слишкомъ плотно и только молились: «Господи, хоть бы скорѣе прошли эти проклятые дни»…
Рѣчной запретъ кончался 15 іюля, черезъ нѣсколько дней, послѣ двухмѣсячнаго перерыва.
Мы выѣхали рано утромъ въ моторной лодкѣ отъ пристани рыбнаго управленія. На пристани было шумно. Нѣсколько казенныхъ пароходовъ стояло у берега. Впереди всѣхъ красовался пароходъ «Сергѣй» изъ Синеморскаго имѣнія. Имѣніе это куплено крестьянскимъ банкомъ у графа Игнатьева. Оттого на пароходѣ чернѣла дополнительная надпись крестьянскаго земельнаго банка.
Одинъ изъ нашихъ матросовъ посмотрѣлъ на «Сергѣя» и ядовито замѣтилъ: — Видишь, какіе крестьяне стали богатые. Свои пароходы завели…
На берегу повсюду валялись лодки, большія и малыя, бударки и рыбницы, сѣти всѣхъ величинъ и всѣхъ образцовъ, круглыя, прямыя; снасти, свитки канатовъ.
— Это только частичка, — сказалъ старый надсмотрщикъ, который отправился вмѣстѣ съ нами.