Восьмилѣтній мальчикъ улыбнулся въ отвѣтъ и весело подпрыгнулъ на мѣстѣ. Теперь онъ чувствуетъ себя, какъ рыба въ водѣ.
— Здѣсь они поправляются, — говорила учительница, — какъ будто водой ихъ взбрызнули. По десяти фунтовъ прибавляются въ вѣсѣ.
На школьную дачу попало 73 счастливца, 30 безплатныхъ и 43 платныхъ. Плата 15 руб. за полълѣта и 25 рублей за цѣлое лѣто. Среди платныхъ иные получили по здоровью двойку и даже тройку. Впрочемъ, платные и безплатные имѣютъ право только на половину дачнаго сезона. Черезъ шесть недѣль они должны вернуться и уступить мѣсто второй смѣнѣ.
— А я останусь до осени, — угрюмо заявилъ черноволосый мальчуганъ, — до самаго конца!
— А развѣ другимъ не надо? — наивно возразила учительница.
Черноволосый нахмурился еще болѣе.
— Мнѣ тоже надо, — сказалъ онъ тихо и упорно.
Иные изъ платныхъ присланы заводами. Огромный Путиловскій заводъ платитъ за одного школьнаго дачника изъ тысячи учениковъ путиловской школы. Обуховскій заводъ за одного изъ 540 учениковъ, Резиновая мануфактура тоже за одного изъ 330 учениковъ.
Только одинъ Франко-русскій заводъ оказался отзывчивѣе. Онъ платитъ за 15 школьниковъ. Благодаря стараніямъ и хлопотамъ учительницъ, инженеры на заводѣ сдѣлали сборъ и заплатили еще за 14. «Франко-русскіе» составляютъ на дачѣ большую сплоченную группу.
Поминутно слышится: «Эй, вы, Русскіе Франки, идите сюда».
И Русскіе Франки бѣгутъ гурьбой и, куда они прибѣгаютъ, тамъ дѣлается весело и шумно.
За трехъ юныхъ дачниковъ заплатили родители. Еще за нѣсколькихъ заплатили учительницы изъ своихъ скудныхъ крохъ.
Нечего и говорить, что свой трудъ и время учительницы считаютъ ни во что. Иныя изъ нихъ уже второе лѣто лишаютъ себя отдыха для этой школьной дачи. Работы на дачѣ много.
— Къ вечеру такъ устанешь, — признавались онѣ, — насилу до постели доберешься…
Намъ все обѣщаютъ, что русскіе промышленники готовы вступить на новый путь по части насажденія культуры. На дѣлѣ, однако, промышленники по прежнему остаются въ сторонѣ съ своимъ аккуратнымъ кошелькомъ и по прежнему выбиваются изъ силъ тѣ же полуголодныя учительницы и фельдшерицы и дѣлаютъ культурное дѣло старое и новое.
Въ прошломъ году не хватило противъ смѣты рублей 200. Въ нынѣшнемъ, быть можетъ, удастся свести концы съ концами. Здѣсь не привыкли къ большимъ пожертвованіямъ. Здѣсь благодарны за каждую услугу, за каждую уступку, скидку съ цѣны.
— Фирма Бенуа, — разсказывали мнѣ съ увлеченіемъ, — доставляетъ намъ молоко вмѣсто 10 по 7 коп., Франко-русскій заводъ прислалъ своихъ плотниковъ достраивать крышу и службы…
Даже путиловской потребилкѣ была выражена торжественная благодарность «за доброкачественность доставленныхъ продуктовъ».
Бѣдный праздникъ прошелъ просто и весело.
Правда, подъ конецъ явился урядникъ съ портфелемъ въ рукахъ, но лицо его было благожелательно.
— Я слышалъ, что у васъ собрались высокопоставленныя лица, — скромно объяснилъ онъ, — а здѣсь въ околоткѣ много рабочихъ, такъ не было бы какого покушенія.
Его поспѣшили успокоить. «Высокопоставленныя лица» это былъ А. Г. Небольсинъ, предсѣдатель техническаго общества и тайный совѣтникъ, котораго всѣ учительницы и ученики одинаково называютъ «папашей», и безъ котораго не строится никакое новое дѣло во всѣхъ 20 школахъ техническаго общества.
Взрослые, впрочемъ, скоро отошли на задній планъ. Дѣти выпили свое молоко и высыпали наружу. Мало-по-малу, они захватили всю лужайку, завладѣли нашимъ столомъ и стульями, учителемъ пѣнія и фотографическимъ аппаратомъ.
— Снимайте насъ!..
Фотографъ-любитель безропотно снималъ группу за группой, дѣти громоздились на скамьи и подоконники, цѣплялись за дождевыя трубы, усаживались на вѣтвяхъ деревьевъ.
Около піанино составился большой дѣтскій хоръ, веселый и стройный. Мало-по-малу, онъ превратился въ хороводъ и захватилъ въ свои изгибы почти всѣхъ малыхъ и даже большихъ.
Кучка бѣдно одѣтыхъ людей стояла въ сторонѣ и смотрѣла на дѣтей. Это были родители. Они пріѣхали въ гости къ школьникамъ и со станціи Шувалово пришли пѣшкомъ.
— А ты отчего не пляшешь, Митревна? — сказала шутливо учительница.
— Ась? — сказала Митревна, приставляя руку къ уху. — Не слышу я, оглохла отъ машинъ.
Маленькій мальчикъ смирно стоялъ рядомъ съ большими.
— А ты отчего не пляшешь? — въ свою очередь, спросилъ я его.
— А у насъ крестины нонѣ, — объяснилъ онъ съ улыбкой.
— Какія крестины?
— Сестренка есть.
— А сколько васъ?
— Семеро насъ.