Наши люди долго укладывались и приспособлялись. Они клали под голову порожние мешки из-под риса и сухарей, подстилали под себя козьи шкурки и, плотно прижавшись друг к другу, старались все вместе покрыться одним полотнищем палатки. Через час мы уже спали. У огня сидел один только очередной дневальный. Он что-то починял иголкой.
Орочи устроились в стороне. Они утоптали мох ногами и легли как-то странно, без подстилки и в разные стороны головами.
Скоро на биваке воцарилась полная тишина. Слышно было только храпение спящих и треск горящих в костре сучьев. Где-то за рекой все еще ухал филин, и в соседнем болоте попрежнему глухо стонала выпь…
Путевые заметки
1912 г.
I
Село Кремово находится в одной версте от станции Ипполитовки Уссурийской железной дороги. Раньше эта станция называлась Невельская.
Имя Невельского славное, оно записано на страницах истории Приамурья. Зачем понадобилось заменить его фамилией неизвестного Ипполитова? Грубый анахронизм! Образование села относится к 1885 г. В настоящее время в нем насчитывается 106 дворов. В селе есть церковь, церковноприходская школа, две китайские лавки и кабак, дающий доходу ежегодно около 5000 р. Крестьяне — выходцы из Черниговской, Полтавской и Харьковской губерний.
Окрестности села Кремова представляют совершенную пустыню. Представьте себе местность слабо всхолмленную. Холмы пологие, пространные. Нигде не видно ни одного дерева, ни одного кустарника… Дальше к востоку в горах растет какая-то заросль дубняка и березы — редкая, корявая, низкорослая, которую никак нельзя признать за лес. Можно подумать, что здесь никогда лесов и не бывало, а между тем старожилы рассказывают, что когда они пришли сюда первые, кругом их деревни была сплошная тайга. Затем лес этот беспощадно начали рубить во время постройки Уссурийской железной дороги. Кремовцы просили не рубить лес вблизи их деревни, но так как земля им не была тогда отмежевана, то жалобы их остались гласом вопиющего в пустыне, и просьбы их не были уважены.
В истории исчезновения кремовских лесов надо отвести большое место и лесным пожарам, которые в долине Уссури да и вообще во всем Уссурийском крае за последнее десятилетие стали обычными явлениями не только осенью, но даже и летом.
Весна настоящего года была сырая, дождливая, но тем не менее палы были повсеместные. Днем место пала обозначалось густыми клубами дыма. Этот дым наполнял весь воздух; всюду ощущался запах гари. Не только отдаленные, но и ближайшие горы тонули в синевато-белой мгле. Солнце на безоблачном небе казалось желтым кругом с резко очерченными краями, так что на него можно было свободно смотреть простым глазом. Тени, бросаемые предметами, имели тоже красноватый оттенок. Днем пал не имел такого вида, как ночью. Как только солнце скроется за горизонтом и сумеречные тени начинают покрывать землю — разом все горы украшаются огнями. Грандиозная иллюминация! Красивая и жуткая картина! Куда ни глянешь — всюду огонь. Пламя длинными языками, точно живое взбегает на горы и все уничтожает на своем пути. Огонь заглядывает во все закоулки и во все распадки. Казалось, он на время замирал, гас совсем, но вдруг вновь разгорался большим пламенем и ярко отражался в небе кровавым заревом.
Надо отличать пал от лесного пожара. Пал, когда горит сухая трава, — одно; горение буреломного леса, кустов и молодняка — другое, а когда горит лес — третье. В Уссурийском крае горят именно леса; местными жителями различий не делается и всякий лесной пожар называют «палом».
За последние десять лет пожары очень участились. Уже и теперь старожилы начали замечать, что реки стали сильно размывать берега, начали отмывать хлебородные земли и заносить пашни песком и камнями. Они стали замечать и то, что после дождей вода стала быстрее скатываться с гор в реки. Раньше после дождей вода в реках подымалась на вторые, даже на третьи сутки. Теперь гораздо скорее; если утром шел дождь, к вечеру, ночью и в крайнем случае на следующее утро надо ждать подъема воды в реке. И не мудрено! Верховья всех рек уже обезлесены. Уссурийский край горит! Надо считать, что в настоящее время уже третья часть всех лесов уничтожена пожаром. Если так будет продолжаться дальше, Уссурийский край очень скоро очутится без лесов, но зато с очень стремительными наводнениями.