– Устойчивость, равновесие, – сказал он, на миг принимая более спокойную позу. – Ноги для того, чтобы упираться в землю, а руки, зубы и ногти для того, чтобы бороться и убивать, стараясь не быть убитым. Цель? Польза – более точное слово.
Я не спорил. Передо мной был механизм первобытного зверя, и это произвело на меня такое же сильное впечатление, как если бы я видел машины огромного броненосца или огромного трансатлантического парохода.
Помня жестокую схватку на баке, я был поражен незначительностью повреждений, полученных Вольфом Ларсеном. Могу похвалиться, что неплохо перевязал их. Кроме немногих более серьезных ран, остальные оказались простыми царапинами. Удар, полученный им перед тем, как он упал за борт, разорвал ему на несколько сантиметров кожные покровы головы. Эту рану я промыл по его указаниям и зашил, предварительно обрив ее края. Кроме того, одна нога его была сильно разодрана, словно ее искусал бульдог. Он объяснил мне, что один из матросов вцепился в нее зубами в начале схватки, и он так и втащил его до верхушки лестницы. Лишь там матрос выпустил ногу.
– Кстати, Горб, я заметил, что вы толковый малый, – заговорил Вольф Ларсен, когда я закончил свою работу. – Как вы знаете, я остался без штурмана. Отныне вы будете стоять на вахте, получать семьдесят пять долларов в месяц и всем будет приказано называть вас «мистер ван Вейден».
– Вы ведь знаете, я… я… и понятия не имею о навигации, – испугался я.
– Этого и не требуется.
– Право, я не стремлюсь к высоким постам, – протестовал я. – Жизнь и так нелегко дается мне в моем теперешнем скромном положении. У меня нет опыта. Как вы видите, посредственность тоже имеет свои преимущества.
Он улыбнулся так, как будто мы с ним отлично поладили.
– Я не хочу быть штурманом на этом дьявольском корабле! – с негодованием вскричал я.
Его лицо сразу стало жестоким, и в глазах появился безжалостный блеск. Он подошел к двери каюты и сказал:
– А теперь, мистер ван Вейден, доброй ночи!
– Доброй ночи, мистер Ларсен, – чуть слышно ответил я.
Глава XVI
Не могу сказать, чтобы положение штурмана доставляло мне много удовольствия, если не считать того, что я был избавлен от мытья посуды. Я не знал самых простых штурманских обязанностей, и мне пришлось бы плохо, если бы матросы не сочувствовали мне. Я не умел обращаться со снастями и ничего не смыслил в работе с парусами. Но матросы старались учить меня – особенно хорошим наставником оказался Луи, – и у меня не было неприятностей с моими подчиненными.
Другое дело – охотники. Все они более или менее были знакомы с морем и смотрели на мое штурманство как на шутку. Действительно, это было смешно, что я, сухопутная крыса, исполнял обязанности штурмана, хотя быть предметом насмешек мне совсем не хотелось. Я не жаловался, но Вольф Ларсен сам требовал в отношении меня самого строгого соблюдения этикета, какого никогда не удостаивался бедный Иогансен.
Ценою неоднократных стычек, угроз и воркотни он привел охотников к повиновению. От носа до кормы меня титуловали «мистер ван Вейден», и только в неофициальных случаях Вольф Ларсен называл меня Горбом.
Это было забавно. Иногда во время обеда ветер крепчал на несколько баллов, и, когда я вставал из-за стола, капитан говорил мне: «Мистер ван Вейден, будьте добры поворотить оверштаг на левый галс». Я выходил на палубу, подзывал Луи и осведомлялся у него, что нужно сделать. Через несколько минут, усвоив его указания и вполне овладев маневром, я начинал распоряжаться. Помню случай в самом начале, когда Вольф Ларсен появился на сцене, как раз когда я начал командовать. Он покуривал сигару и спокойно смотрел, пока все не было исполнено. Потом остановился около меня на юте.
– Горб, – сказал он, – впрочем, простите, мистер ван Вейден. Я поздравляю вас. Мне кажется, что теперь вы можете отправить отцовские ноги обратно в могилу. Вы нашли свои собственные и уже научились стоять на них. Немного упражнения со снастями и парусами, немного опыта с бурями, и к концу плавания вы сумеете командовать любой каботажной шхуной.
Этот период между смертью Иогансена и прибытием к месту промыслов был для меня самым приятным временем на «Призраке». Вольф Ларсен был не слишком строг, матросы помогали мне, и у меня больше не было столкновений с Томасом Мэгриджем. Должен признать, что, по мере того как проходили дни, я начал испытывать некоторую тайную гордость. Как ни фантастично было мое положение – сухопутного жителя, очутившегося вторым по рангу на корабле, – я справлялся с делом хорошо. Я гордился собой и полюбил плавное покачивание под ногами палубы «Призрака», направлявшегося по тропическому морю на северо-запад, к тому острову, где мы должны были пополнить запас пресной воды.