Ее ужас передался мне, и в этот миг страха – самого ужасного страха, какой может испытывать мужчина, – я понял, насколько она мне дорога. Сознание, что я ее люблю, наполнило меня ужасом. Смешанные чувства кипели у меня в груди, и я чувствовал, как какая-то высшая сила увлекает меня неведомо куда. Против воли я снова посмотрел в глаза Вольфу Ларсену. Но он уже успел прийти в себя. Золотистый свет потух, глаза его снова были серы и холодны. Он сухо поклонился и ушел.
– Я боюсь, – с дрожью в голосе прошептала она. – Я так боюсь!
Мне тоже было страшно, но, сделав над собой усилие, я спокойно ответил:
– Все уладится, мисс Брюстер! Все уладится, поверьте мне.
Она ответила мне благодарной улыбкой, от которой забилось мое сердце, и ушла с палубы.
Я долго стоял на том месте, где она оставила меня. Мне необходимо было разобраться в своих чувствах, отдать себе отчет в значении происшедшей во мне перемены. Итак, наконец любовь пришла ко мне, пришла при самых невероятных обстоятельствах. Конечно, моя философия всегда признавала неизбежность (рано или поздно) любовных переживаний. Но долгие годы, проведенные в одиночестве среди книг, были плохой подготовкой для этого.
И вот любовь пришла! Мод Брюстер! Память вернула меня к прошлому, я увидел ее первый тоненький томик на своем столе и как к нему постепенно прибавлялись другие. Как я приветствовал появление каждого из них! Я находил в них родственный мне ум. Теперь же их место было в моем сердце.
Мое сердце! Странное чувство охватило меня. Я с недоверием думал о самом себе. Гэмфри ван Вейден, «рыба», «бесчувственное чудовище», «демон анализа», как называл меня Чарли Фэрасет, – влюблен! И вдруг, без всякой причины, мой ум вернулся к маленькой биографической заметке в справочнике, и я сказал себе: «Она родилась в Кэмбридже, и ей двадцать семь лет». Потом я мысленно добавил: «Двадцать семь лет, и все еще свободна и не влюблена?» Но откуда я мог знать, что она действительно не влюблена? Неожиданно нахлынувшая волна ревности положила конец всем сомнениям: да, я действительно любил! И женщина, которую я любил, была Мод Брюстер.
Вне себя от восторга я отошел от трапа и побрел по палубе, бормоча про себя прелестные стихи миссис Браунинг:
Но еще более сладостная музыка звучала в моих ушах, и я был глух и слеп ко всему окружающему. Резкий голос Вольфа Ларсена заставил меня очнуться.
– Какого черта вы тут шляетесь? – спросил он.
Я набрел на матросов, красивших борт шхуны, и чуть не перевернул ведро с краской.
– Вы лунатик или у вас солнечный удар? – продолжал он.
– Расстройство желудка, – отрезал я и как ни в чем не бывало продолжал свою прогулку.
Глава XXIV
Самыми яркими событиями моей жизни я считаю происшедшие на «Призраке» в ближайшие сорок часов с того момента, когда я понял, что люблю Мод Брюстер. Я, всегда проводивший свою жизнь в тиши и теперь, в возрасте тридцати пяти лет, попавший в полосу самых нелепых приключений, никогда не мог себе представить, чтобы за сорок часов можно было пережить столько волнений. Отбросив ложную скромность, я могу сознаться, что мое поведение за это время достойно некоторой похвалы.
Началось с того, что за обедом Вольф Ларсен объявил охотникам, что впредь они будут есть на кубрике. Это было неслыханно для промысловой шхуны, где охотники согласно обычаю неофициально приравниваются к офицерам. Капитан ничем не пояснил своего распоряжения, но причина была очевидна. Горнер и Смок позволили себе ухаживать за Мод Брюстер. Это было только смешно и нисколько не обидно для нее, но капитану, по-видимому, пришлось не по вкусу.
Приказ был встречен гробовым молчанием, но остальные четверо охотников многозначительно покосились на виновников изгнания. Джок Горнер, человек спокойный, ничем не проявил своего недовольства, но Смок побагровел и уже собрался раскрыть рот, чтобы что-то сказать. Вольф Ларсен наблюдал за ним и со стальным блеском в глазах ждал его слов. Но Смок промолчал.
– Вы хотели что-то сказать? – грозно спросил Вольф Ларсен.
Это был вызов, но Смок отказался принять его.
– По поводу чего? – спросил он с таким невинным видом, что Вольф Ларсен был озадачен. Остальные улыбались.
– Так, пустяки, – протянул Вольф Ларсен. – Мне казалось, что вы хотите пинка.
– За что? – невозмутимо осведомился Смок.
Товарищи Смока теперь уже открыто смеялись. Капитан был способен убить его, и я не сомневаюсь, что, если бы не присутствие мисс Брюстер, в каюте пролилась бы кровь. Не будь мисс Брюстер, Смок тоже не сдержал бы свою злобу. Я боялся, что начнется драка, но возглас рулевого отвел грозу: