Она была непреклонна. Она сумеет теперь отомстить лицедею за встречу сегодня у него, за все горе и беспокойство которое она пережила при встрече с лебядью. С лебядью она сумеет договориться, это женские счеты, простые и понятные. Но с лицедеем.
— Вы не помните, обратилась она к насупившейся лебяди, подробности нашей встречи сегодня утром. Вы помните, как тяжело и больно сделалось мне от ваших слов. Вы знаете, что я была у лицедея. Я пережила позор, которого не хочу вновь. И я не хочу покушений на щеголя. Лицедей должен быть убит.
— Я протестую, воспрянула лебядь. Я тоже хочу быть искренней. Конечно, щеголь мой друг, но вы правы, говоря что имеете больше прав на него. Действительно, чувства мои к умнице сильнее и я беспокоилась за нее. Но поэтому то я протестую и предлагаю вам обратное. Я хочу, чтобы щеголь был убит.
Она вдруг бросилась на шею швее. — Умоляю, сделайте так, чтобы щеголь был убит. У нас не будет тогда раздора с вами. Положите пулю в дуло лицедея и пусть они дерутся с трех шагов. Пощадите меня.
За перилами террасы виднелись фигуры лицедея и щеголя разгуливавших по дорожке и оживленно беседовавших.
— Я вас уважаю и ценю вашу дружбу. Но я нахожу положение безвыходным и думаю что поединок это действительно единственное к чему мы можем прибегнуть — говорил щеголь.
— Я не возражаю вашей решимости. Я с вами согласен, отвечал лицедей, подождем пока привезут пистолеты.
— Этого мало, лицедей, вашей решимости и решимости моей, но я хочу еще, чтобы вы со мной согласились, что другого выхода у меня нет, у нас нет вернее.
— Я по существу не должен был говорить с вами, сказал лицедей, но если мы настаиваем, то я могу тебе сказать, что ваше решение вздорно, так как оно ничего не решает.
— Как не решает.
— Очень просто. Если я буду вычеркнут из списка действующих лиц, то ни отношения твои к кожуху, к швее, к лебяди, к своей жене и к разстриге и к умнице не исчезнут. Поэтому все это не упростится и не изменится. Если же будете убиты вы, то мой друг, не исчезнут ни мои отношения с кожухом, с разстригой, с женщинами и не будет вас, чтобы эти отношения уравновешивать. Но если вы настаиваете, то конечно мы будем драться. То же самое я думаю о столкновении со всеми остальными мужчинами.
— Ну что же делать
— Оставить все как есть
— Но нужна развязка, нужна смерть
— У вас дурные литературные вкусы, мой друг
Вы чудовище, кричала швея лебяди. Только что вы клялись в дружбе человеку, чтобы заполучить его и потом убить. Чудовище настоящее чудовище. Но этого не будет, я расскажу им о ваших намерениях.
— Я расскажу о ваших, швея, я скажу что вы предложили эту комбинацию для убийства лицедея. А вы еще его секундант. Какой стыд.
— Лицедей мне не друг, а враг
— Но и щеголь мне враг
— Послушайте, будьте благоразумны, изменила тон швея, ведь если мы им это скажем они только откажутся от нашего сотрудничества, вот и все. И все равно будут драться.
— И пускай. Лицедей убьет вашего щеголя
— Вы слишком самоуверенны. Ведь может случиться наоборот. Поэтому я вам предлагаю не класть вовсе пуль в их дула, как вы предложили вначале.
Лебядь поколебалась — Вы пожалуй правы, пусть будет так. Но надо же их позвать
— Лицедей, щеголь
Те подымались на террасу. Наши разговоры кончены и условия выработаны.
— Они бесполезны, мы не будем драться
— Как не будете, вы должны, вскричала швея
— Вы должны, вы не смеете отказываться
— Но мы примирились
— Уже поздно, сказала швея, сейчас будут пистолеты и вы будете драться тут же рядом
— Но мы решили не драться, вставил лицедей
— Невозможно, скорее садитесь есть время идет. Надо торопиться, вы раздумываете слишком быстро. Уже
13.59
А вот и мы.
На террасе стояли умница и кожух. Но их вид совсем не соответствовал тону с каким были сказаны эти слова. Они были мрачны и серьезны. Осмотрев присутствующих кожух сказал: что здесь происходит? С умницей они отодвинули стулья и сели. И все отодвинув свои стулья сели, как садятся за карточный стол игроки.
Что здесь происходит — заревел кожух. Я же вижу, что тут я вас застал как заговорщиков, что-то замышлявших, вероятно против меня. И он ударил кулаком по столу.
Пять лиц сидевших рядом и против него представляли собою пять различных выражений. Но швея и щеголь ждали удара. Лицедей смотрел на жену с любопытством, а лебядь на мужа — со страхом. Неизвестно было, как решится этот вопрос.
Лицедей весь сощурился, сжался и крикнул.
Ваша мужичья манера вести себя, кожух, меня удивляет. Что это за способы. Вы не даете мне возможности поздороваться с женой, которую я сегодня не видел и не здороваетесь с вашей женой, которую вы кажется сегодня тоже не видели. Вместо этого вы садитесь словно судебный следователь или средневековый судья и начинаете ваш неумный и неумелый допрос. Таким способом вы ничего не достигнете. И я сразу вижу что вы взяли на себя задачу не по силам.
Он встал и подошел к жене.
— Здравствуй, сказал он, протягивая руку.
Но умница подняла голову. Вы лучше бы сели на ваше место и слушали продолжение разговора. Руки она ему не подала. Невероятно оскорбленный лицедей вспомнил, как он приезжал к себе с целью раскрыть дела жены и вернуться на место.
Это все очень печально, сказал он на ходу, я вижу, что тебя восстановили против меня, но по крайней мере я буду иметь это в виду.
Можете иметь в виду что угодно, оборвал кожух. Здороваться мы успеем позже, теперь мы должны выяснить что здесь происходит. Щеголь вскочил.
— Я отказываюсь разговаривать, когда вы грубите. Вы можете все решать без меня. Щеголь, сказал кожух, я прошу тебя сесть, иначе я посажу тебя обратно.
Щеголь поколебался и сел обратно.
Я должен прежде всего сказать вам, начал кожух, о факте, который будет иметь для всех вас печальные последствия. Приехав сюда со щеголем я встретил швею. С ней я поехал к ней.
И вдруг швея, лебядь и щеголь залились хохотом. Знаем знаем. Вы пытались и вдруг. Но разве вы не знаете, что это дело рук умницы. Хахаха. Какой же вы дурак, кожух.
Ах вы об этой истории, вскричала умница, хахаха, действительно это замечательно. И она смеялась.
Кожух попробовал.
Я встретился с лицедеем
Знаем, знаем и вся компания залилась аплодисментами. Тщетно пробовал он заговорить. Ничего из этого не выходило. Всякое слово его встречалось хохотом, криками, хлопаньем, смехом, шиканьем, так что ничего не было слышно. Потом уже стали стучать тарелками, стаканами, графинами ножами крутить пальцами по стаканам, пока стаканы не пели. Кожух понял, что он ничего не может поделать и сел.
Теперь мы вас заставили сесть, вскричал щеголь.
Ах вот что, заливалась швея. Вы приехали сюда с такой серьезной физиономией, чтобы рассказать нам об историях, о которых мы все знаем. Не принесли ли вы чего нибудь любопытного из этого путешествия, из которого вы привезли умницу.
Что с тобой случилось кожух, ты право сам не похож на себя, сказала лебядь.
Действительно вы были по дороге не таким, каким приехали сюда, заметила умница.
Другие хохотали.
Кожух озирался. Он был окружен врагами не было ни одного друга вокруг него. Смотрел он на жену, о которой он столько думал. К чему он был так груб при входе. Он тотчас встал и сделал шаг к ней. О нет, закричала лебядь, уловив его движение, садитесь, я все равно не буду с вами здороваться. Кожух окончательно провалился и сел.
Лицедей почувствовал себя отомщенным и посмотрел на лебядь с признательностью. Лебядь пожала его руку под столом. Он убьет рано или поздно щеголя.
Она смотрела на умницу сидевшую напротив нее. Но на ее лице выражалось так же мало, как на лицах всех остальных. Все молчали, как же было найти отправную точку разговора.
Все молчали. И если бы они молчали еще и вообще никогда бы не начали говорить, то все бы сошло благополучно. Уже было ведь два часа, оставалось быстро поесть и поехать по делам, благо уже было время. Лакеи принесли еду, обращались в полголоса к друзьям-приятелям, получали указания и постепенно стол наполнялся яствами, пальцы работали все проворнее, зубы жевали все уверенней и голодные глаза глядели в тарелки все спокойнее.