Рождественским вечером Джимми все же явился. За полчаса до заката Эльзи спустилась к целебному источнику на дне ущелья. Из леса за пансионатом до нее донесся голос учителя Фронтена, декламировавшего:
Когда она нагнулась к окутанной паром воде источника, вытекавшей из скалы и заключенной в трубу, она почувствовала, что кто-то стоит за ее спиной, и, оглянувшись, оказалась лицом к лицу с Джо.
— Джимми, — сказала Эльзи.
Джо молча и неподвижно стоял перед ней.
— Значит, ты все же опять пришел, — сказала Эльзи.
Джо продолжал молча смотреть на нее. Глаза его были холодны и внимательны. Она вгляделась в него. То был, конечно же, Джимми, хотя ей почему-то казалось, что перед ней кто-то другой.
— Обними-ка меня, — предложила она.
Он обнял.
— А теперь поцелуй, — сказала Эльзи.
Он поцеловал. Эльзи оттолкнула его и ударила по лицу.
— Ты — не Джимми.
Джо рассмеялся:
— Что ты, я и есть Джимми.
Она заколебалась.
— Это правда? — спросила она.
— Правда, — заверил ее Джо.
— Ну, не знаю, — протянула Эльзи, он по-другому целовал ее и в молочной луже, и в постели.
Если бы он лежал с ней в молочной луже или в ее постели, он бы опять целовал, как тогда, возразил Джо. Эльзи присела на каменную ограду, разглядывая его в раздумье. Джимми-то он Джимми, но когда он был у нее в комнате, то больше молчал, сказал только, как его зовут. Да и о чем было тогда говорить! Но теперь она никак не возьмет в толк, кто же он.
— Я — гангстер, — улыбнувшись, сказал он, но глаза его все еще были холодны и внимательны. Все же она уверилась, что он и есть Джимми.
— А кто тот, второй, в чей зад вцепился Мани? — спросила она.
— То был Джо по прозвищу Марихуана, — ответил Джо.
— Тоже гангстер? — спросила она.
— Еще какой, — заметил он.
— Класс! — сказала Эльзи и спросила, много ли гангстеров в пансионате.
— Много, — ответил он, и Эльзи полюбопытствовала, все ли они из Америки.
Он кивнул.
— Не слабо, — протянула Эльзи.
Они помолчали. Галка, кружа над ними, подлетела поближе и вновь скрылась. Эльзи спросила, много ли людей он прикончил, и, когда он вновь кивнул, сказала:
— Круто. Солнце село.
— Как сухо, — сказал он, — здесь в ущелье очень сухо.
— Поэтому нельзя зажигать костры, — заметила она.
— А может, и можно, — возразил он.
Галка вновь закружилась над ними и, так же кружа, улетела.
Он спросил, нельзя ли ему поговорить с ее отцом.
— Наверное, можно, — ответила она.
Она выпила воды из источника, и они двинулись вверх по склону к деревне. Когда они вошли в залу, рождественская елка была уже украшена.
— Кого привела? — недоверчиво спросил староста.
— Это Джимми, — ответила Эльзи, — он хочет извиниться за пролитое молоко.
Староста не понял.
— Джимми — это тот, кто меня изнасиловал, — заявила Эльзи. — Родом он из Америки.
Староста сглотнул слюну, сжал кулаки и выругался:
— Сукин сын, ублюдок проклятый!
— Отец, ты что? — одернула его Эльзи.
Но Джо ответил ему в том же духе:
— Тупая башка, овечий хвост, дьявольское отродье!
— Джимми! — зашипела на него Эльзи, потом топнула ногой. — Кончайте валять дурака!
— Девочка моя, — понуро пробурчал староста.
— Эльзи же тебя любит, и меня, кстати, тоже, — рассмеявшись, заявил на местном диалекте Джо.
Староста удивленно на него уставился: откуда он знает, как говорят у них в деревне?
— А я — один из вас, — ответил Джо, — я сын священника Претандера, а вы тут и дом его совсем забросили. Всю последнюю зиму я сидел там ночами, дрожа от холода.