Поторопитесь, это мне тяжело далось. Док, поверьте, но моя любовница в своих апартаментах не сможет составить компанию вашей. Бузони — это класс. (Ест.) Задушена. Я повалил ее на кровать и поцеловал. (Ест.) Рокамболи. (Швыряет рокамболи за себя, на кушетку, куда попало…) Из ревности. И вдруг у меня возникло чувство, Док, что моя любовница была мне верна, Док, что все это — понимаете, Док, — что все это только мое воображение. Док, только мое воображение — я старею, насос сдает, ноги постоянно опухают, и все время картины в мозгу. Док, картины, видения, моя любовница с кем-то другим — совершенно голая… Я вижу обоих, Док, они валяются на какой-то кушетке вроде этой. Давно надо было выгнать ее к чертовой матери. При первом же подозрении. Если бы я только знал… Она и сегодня вечером занервничала, когда я пришел… В последнее время она часто нервничала… Я давно уже что-то чуял… с прошлого февраля… Я лег к ней в постель и как всегда сделал вид, что принял снотворное… Я уже несколько недель следил за ней, лежал рядом и выжидал… И вот она встает, упаковывает кофр и хочет смыться, испариться, раствориться в воздухе со своими драгоценностями, с меховым манто и Рембрандтом, которого я ей подарил… Она даже не сопротивлялась. (Поднимается.) Великолепные оливки. (Ест.) Если бы я только знал, кто тот парень, к которому она так рвалась, с которым она спала, снова и снова. (Отшвыривает ногой пустую пачку, которую Энн бросила на пол.) Она тоже курила такие сигареты. А может быть, никакого парня вообще не было. (Включает проигрыватель. Вивальди, «Лето», Allegro поп molto. Идет к двери в камеру.) Нравится она вам? (Кричит.) Ее звали Энн.
Нет ответа.
Н-да, вероятно, она не в вашем вкусе. И к тому же труп. (Возвращается назад к «столу».) Даже креветки раздобыли. (Рассыпает креветки по «столу».) Моей девочке стоило лишь пальцем пошевелить… Зачем она дала задушить себя, я ведь хотел только…
Из холодильной камеры выходит Док.
Босс глядит на него в упор.
Странно, я уже больше не ревную.
Док. Она мертва.
Босс. Обожаю анчоусы. (Ест.) Видя эту женщину мертвой, вы можете себе представить, какой она была при жизни; понимаете, почему я ревновал?
Док говорит медленно, автоматически, как во сне.
Док. Ей было около двадцати пяти.
Босс. Это не ответ.
Док. Она красивая.
Босс. Я знаю.
Док. Самая красивая девушка, какую я когда-либо видел.
Босс. Я знаю.
Док. Вы не должны были ее убивать.
Босс. А я убил.
Док выключает проигрыватель.
Док. Босс.
Босс. Док?
Док. Я…
Босс. Ну?
Док. Ничего.
Босс. Ничего так ничего. Я нанял вас, чтобы вы растворяли трупы, а не философствовали. Она была просто потаскухой.
Док в спецовке и перчатках садится за стол, начинает механически есть.
Док. Я ее не знал.
Босс. Я знаю, что не знали.
Док. Мне больше не нужны ваши апартаменты.
Босс. Я думал, ваша любовница в опасности.
Док. Не стоит преувеличивать.
Босс. Вы говорили, что она боится.
Док. Уже нет.
Босс. Вам виднее.
Док. Я пристрою ее еще где-нибудь.
Босс. Дело ваше. Я думаю, вы будете счастливы с вашей любовницей. (Озабоченно.) Да на вас лица нет, дружище, вы бледны как смерть. Сочувствую вам всей душой. (Садится напротив него, осыпает его лепестками двух роз, потом ест икру.) Как человек чувствительный, вы близко к сердцу приняли смерть моей любовницы. Вы так глубоко потрясены, будто это была ваша любовница, а ведь она для вас совершенно чужой человек. Это потому, что вы не деловой человек. Док, говорю вам как отец, несмотря на мою скорбь. Если так пойдет дальше, вы окажетесь под колесами, жизнь становится все жестче, борьба за власть круче, народ звереет. Есть предложение, Док: у вас двадцать процентов, вы мне их уступаете, я даю вам пять тысяч в месяц, беру на себя все проблемы, и вы сможете спокойно сосредоточиться на своей работе. Щедрое предложение, не так ли? (Облизывает пальцы.) Икра превосходная. (Надевает ботинки.)
Док. Если уберут президента.
Босс. Но почему? Он хороший человек и ничего вам не сделал.