Слева выходит Оттилия с большой дамской сумкой. Франк подходит к ней.
Франк Пятый. Вот и ты наконец. Он пригласил священника.
Оттилия. Я так сразу и подумала.
Франк Пятый. Хочет исповедоваться. Да это же просто средневековье!
Бёкман. Каждый преступник имеет право исповедаться. Самый гнусный негодяй. И вы хотите мне это запретить?
Оттилия подходит к ногам больного.
Оттилия. Милый Бёкман, никакой ты не преступник. Наоборот. Ты всю свою жизнь хотел открыть на свои деньги приют для сирот. Тебе только неблагоприятные обстоятельства помешали.
Бёкман. Какие адские боли!
Оттилия. Мужайся.
Бёкман. Мне страшно.
Оттилия. Мужайся.
Бёкман. Я должен умереть.
Оттилия. Мужайся.
Бёкман. Священник уже на пути ко мне, слуга Господа Бога. Я прокричу ему в лицо обо всех своих преступлениях.
Франк Пятый. Плохо дело, знаю, плохо.
Оттилия. Так. Уже на пути. Мой милый, милый Бёкман, как ты можешь подсовывать нам такую свинью, нам, своим лучшим друзьям, делившим с тобой горе и радость всю жизнь. Лежишь на смертном одре лицом к лицу с вечностью и совершаешь столь постыдный грех. Позвать священника!
Франк Пятый. Я вспоминаю, как умирал мой отец! С язвительным смехом, Бёкман, с язвительным смехом, видит Бог, вот это была смерть.
Оттилия. В самом деле, Бёкман, это непорядочно с твоей стороны, этого мы в самом деле от тебя не заслужили. Исповедоваться! Ушам своим не верю! Ни один посторонний не должен узнать о наших методах ведения дел, тебе это хорошо известно. Конечно, существует тайна исповеди. Но священник, в конце концов, тоже человек, и если он проронит хоть одно слово где-нибудь, что тогда? Но хватит об этом. Прекратим дискуссию.
Она подходит к изголовью, утирает пот с лица Бёкмана.
Мы должны облегчить твои страдания. Они просто ужасны. Я сделаю тебе укол. Доктор Шлоберг назначил. Готфрид, запри дверь.
Франк Пятый. Да, Оттилия, сейчас. (Уходит налево.)
Бёкман. Хочу исповедаться! Исповедаться! Хочу сбросить со своей души непосильное бремя грехов!
Франк Пятый. Запер.
Оттилия подходит к столу справа сзади, готовит шприц.
Оттилия. И не стой как вкопанный, делай же что-нибудь, твой лучший друг может в любое мгновение уйти в мир иной, доставь ему радость, утешь его, у тебя ведь такой красивый голос и ты видишь, как он страдает.
Франк Пятый. Конечно, Оттилия, само собой разумеется. (Садится на край кровати.)
Бёкман. Господь, я предавал Тебя в каждое мгновение моей жизни, но теперь помоги мне, Господи! Вызволи меня из рук моих друзей, вели прийти священнику, слуге Твоему!
Оттилия. Пой, Готфрид, дай ему покой, дай ему забвение. (Старательно отводит поршень шприца.)
Франк встает.
Франк Пятый.
Бёкман. Исповедаться… Милости Божьей…
Франк Пятый.
Бёкман. Исповедаться. Я хочу исповедаться.
Оттилия поднимает шприц, проверяет его.
Франк Пятый.
Оттилия. Мощнее, величественней.
Подходит к правой стороне кровати, берет руку Бёкмана.
Франк Пятый.