Ньютон. Нет.
Старший санитар. Пациент Эрнести?
Эйнштейн. Нет.
Старший санитар. Пациент Мёбиус?
Мёбиус. Нет.
Старший санитар. Господа, разрешите нам удалиться. Спокойной ночи.
Трое санитаров уходят. Молчание.
Эйнштейн. Скоты!
Ньютон. В парке притаилось еще несколько таких парней. Я уже давно заметил их из окна своей комнаты.
Эйнштейн (встает и осматривает решетку). Крепкая. С особым замком.
Ньютон (идет к своей двери, открывает ее и заглядывает внутрь). На моем окне тоже откуда ни возьмись решетка. Как по волшебству. (Открывает две другие двери в глубине сцены.) И у Эйслера. И у Мёбиуса. (Подходит к двери справа.) Заперта.
Эйнштейн. Мы все в ловушке.
Ньютон. Логично. После того, что мы сделали со своими сиделками…
Эйнштейн. Теперь мы сумеем выбраться из сумасшедшего дома, только если будем действовать сообща.
Мёбиус. Но я вовсе не собираюсь отсюда бежать.
Эйнштейн. Мёбиус…
Мёбиус. Не вижу для этого ни малейшей причины. Наоборот. Я доволен своей судьбой.
Молчание.
Ньютон. Зато я ею недоволен, а это имеет немаловажное значение, вы не находите? При всем уважении к вашим личным чувствам. Вы — гений и как таковой принадлежите не только самому себе. Вы проникли в новые области физики. Но ведь вы не взяли всю науку в личную аренду. И просто обязаны открыть туда двери и нам, негениям. Едемте со мной! Через год мы напялим на вас фрак, препроводим в Стокгольм, и вы получите Нобелевскую премию.
Мёбиус. Ваши спецслужбы удивительно бескорыстны.
Ньютон. Признаюсь, Мёбиус, на них наибольшее впечатление произвело чье-то предположение, что вы решили проблему гравитации.
Мёбиус. Это верно.
Молчание.
Эйнштейн. И вы говорите это так спокойно?
Мёбиус. А как, по-вашему, я должен это сказать?
Эйнштейн. Моя разведка предполагает, что вы создали единую теорию элементарных частиц…
Мёбиус. И вашу разведку могу успокоить. Я действительно создал единую теорию поля.
Ньютон (вытирает салфеткой пот со лба). То есть вывели формулу Вселенной!
Эйнштейн. Смех, да и только. Орды хорошо оплачиваемых физиков в огромных государственных лабораториях годами пытаются сдвинуть физику с мертвой точки, а вы добились этого так, между прочим, сидя за письменным столом в сумасшедшем доме. (Тоже вытирает салфеткой пот со лба.)
Ньютон. А система всех возможных открытий, Мёбиус?
Мёбиус. Она тоже существует. Я составил ее из любопытства, так практическое дополнение к моим теоретическим выкладкам. К чему изображать невиновного? Все наши идеи приводят к определенным последствиям. Так что я просто обязан был изучить воздействие теории поля и учения о гравитации на практику. Результат получился ужасающий. Высвободились бы новые, невиданные доселе виды энергии, и возникли бы технологии, превосходящие любую фантазию, если бы мои открытия попали в руки людей.
Эйнштейн. Этого вам вряд ли удастся избежать.
Ньютон. Вопрос лишь в том, кому они раньше достанутся.
Мёбиус (смеется). Вы, Килтон, наверное, хотели бы осчастливить этим свою разведку и Генеральный штаб, который за ней стоит?
Ньютон. Почему бы и нет? Чтобы вернуть величайшего физика всех времен в сообщество ученых, я готов сотрудничать с любым Генеральным штабом.
Эйнштейн. А я готов сотрудничать только со своим. Мы предоставляем человечеству могущественные орудия власти. Это дает нам право ставить свои условия. И мы должны сами решать, в чьих интересах применять на практике нашу науку. Так что я решился.
Ньютон. Чепуха все это, Эйслер. Речь идет о свободе нашей науки, и больше ни о чем. Мы должны быть первопроходцами, вот и вся наша задача. Сумеет ли человечество пойти по тому пути, который мы ему прокладываем, это дело не наше с вами, а человечества.
Эйнштейн. Вы жалкий эстет, Килтон. Почему не приходите к нам, если вам важна лишь свобода науки? Мы тоже уже давно не можем позволить себе опекать физиков. Нам тоже нужны результаты. Наша политическая система тоже вынуждена есть из рук ученых.
Ньютон. Обе наши политические системы, Эйслер, вынуждены ныне есть из рук Мёбиуса.