Все уходят влево. Оркестр исполняет государственный гимн.
Из навоза опять выплывает помост. На помосте открытый шатер, в котором сидит Деянира. Слева и справа — еще два шатра. Луна наверху слева.
Деянира. Наконец-то кончился банкет. Теперь хоть поговорить можно. Ведь я родом из страны, где женщины не значат ничего, а гетеры — всё. И вот меня занесло в страну, где даже гетерам голоса не дано. О мои семивратные Фивы, о золотой град Кадмея, и зачем только я вас покинула! Теперь меня окружает мрачный и варварский мир. Я беспомощна. Я в отчаянии. Моя душа полна кошмарных видений. Не могу отделаться от ужаса, когда вспоминаю, как здесь пожирают целые стада быков и свиней, тонны бобов, опустошают целые бочки водки.
И при этом еще произносят бесконечные тосты. И все время целуются. Могу только плакать в одиночестве. Но слава Богу, хоть этот пир позади. Мы ведь даже не в самой Элиде, а на какой-то скале неподалеку от города, которая, подобно острову, торчит из океана навоза. Тут даже есть серебряный ручеек, в котором мы умываемся. Скоро рассвет. Луна вот-вот зайдет.
Луна закатывается в сторону горизонта.
Тишина. Лишь журчит ручеек. Геркулес и Полибий спят в своих шатрах, а мне не спится. Я сижу на львиной шкуре моего возлюбленного и смотрю на луну, которая ухитряется даже горы навоза превратить в нежно-голубые холмы. Но вдруг прямо передо мной возникает юноша в высоких сапогах. Он смущен. Он смотрит на меня удивленно своими большими глазами, потом опускает взгляд. Мое тело мерцает как белый мрамор в лунном свете, оно так прекрасно, что молодой человек не в силах поднять на него глаза.
Перед Деянирой стоит Филей.
Кто ты?..
Филей. Я…
Деянира. Ты не умеешь говорить?
Филей. Я — Филей, сын Авгия.
Деянира. Что тебе нужно?
Филей. Я… Я пришел за Геркулесом, чтобы он осмотрел навоз. Я ему принес сапоги. (Ставит на землю пару сапог.)
Деянира. Посреди ночи?
Филей. Прости.
Деянира. Ты мне скажешь правду?
Филей. До вашего приезда я видел только лошадей, быков и коров. Я рос, как все здесь в Элиде. Грубым и сильным. Меня били, и я бил. Но вот я увидел Геркулеса и тебя, и мне кажется, что я впервые узнал людей и что сам я — косматый зверь.
Деянира. За этим ты и пришел?
Филей. Я хотел побыть возле вас.
Деянира. Ты еще очень молод.
Филей. Мне восемнадцать.
Деянира. Присядь рядом со мной.
Филей. Ты ведь… Я никогда раньше не видел раздетой женщины.
Деянира. О, я прикроюсь львиной шкурой. Хочешь сесть рядом?
Филей. Если разрешишь. (Робко присаживается около нее.)
Деянира. Я устала, но не могу заснуть. Я боюсь этой страны, этих людей, и когда луна пошла на убыль, мне вдруг показалось, что кто-то пробирается сюда, чтобы убить меня и Геркулеса. И вот пришел ты. Молодой человек с горячим телом и добрыми глазами. Я положу голову к тебе на колени, чтобы мне не было страшно, когда луна окончательно исчезнет.
Луна закатилась. Освещение меняется. Утро. Из правого шатра высовывается голова Геркулеса, из левого — Полибия. Они выходят наружу.
Геркулес. С добрым утром.
Полибий. С добрым утром.
Геркулес (делает зарядку). До чего же воняет навозом.
Полибий. Пар идет.
Геркулес. Видно, элидийский навоз где-то совсем близко.
Полибий. Нет, это ветер.
Геркулес. Как твоя левая рука?
Полибий. Уже могу двигать.
Геркулес. А правая нога?
Полибий. Больше не болит.
Геркулес (массирует затылок). Не пойму… Эта ихняя водка…
Полибий. Я сейчас приготовлю завтрак. Бобы, сало, говядина. Элидийское национальное блюдо.
Геркулес. Давай-ка приступим к работе.
Оба одновременно замечают Деяниру и Филея. Молчание.
Ах ты, черт…
Полибий. Я просто потрясен, высокочтимый маэстро.
Геркулес. Это кто?
Полибий. Понятия не имею, высокочтимый маэстро.
Геркулес. Как он сюда попал?
Полибий. Сходить за дубинкой?