Лусиндо
Чтоб были равными условья,
Ответить тем же я хочу,
Хоть вам давно уже плачу
За дружбу преданной любовью.
Так счеты с кем-то здесь свести
Стремитесь вы?
Дон Фелис
Да, и кинжалу
По праву бы принадлежала
Такая честь.
Лусиндо
Господь прости,
Отлично сказано. Мечтаю
И я о мести. Счет большой
Сеньоре предъявить одной
Я вправе.
Дон Фелис
Вам помочь желаю,
Но отплатить прошу сперва
Признаньем за мое признанье.
Лусиндо
Благодарю вас за вниманье,
За ваши добрые слова.
Недавно здесь вдруг воспылала
Ко мне красавица одна
Любовью.
Дон Фелис
И смогла она
Вам доказать ее?
Лусиндо
Сначала
Казалась дама иль была
Такою нежной и влюбленной,
Что и сурового Катона
Растрогала бы и могла
[41]
Поддеть на тот крючок, что ею
Для простака закинут был,—
Ведь слезы градом крокодил
Льет, жертвой лакомясь своею.
Не знаю, как ее назвать —
Сеньорой или куртизанкой?
Но как умеет сицильянка
И завлекать и обольщать!
На горе всем в нее влюбленным
Она не любит никого,
А влюбится, так уж в того,
Кто сам с ней будет непреклонным.
Чтоб вас завлечь, все пустит в ход:
Улыбки, огненные взоры
И речи, полные задора.
Дон Фелис
Лусиндо
Весьма!.. Так вот,
Предстала предо мной однажды
Она понурою, как мул
Священника.
Дон Фелис
Лусиндо
Тут был бы каждый
Обманут… Мне письмо прочесть
Она дала. Витиевато
Расписывалось в нем, что брата
Ждет плаха, но возможность есть,
Две тысячи дав отступного,
Спасти его от топора.
На чем тут строилась игра?
Мной где-то брошенное слово
Она поймала на лету:
«У кошелька от денег вздулось
Брюшко». И в кошке страсть проснулась
К столь аппетитному коту.
Чтоб уничтожить подозренья,
Она в заклад хоть перстенек
Взять умоляла.
Дон Фелис
Лусиндо
Да, к сожаленью!
Тут гаснуть начала любовь.
Вернее было бы, пожалуй,
Сказать, что вмиг ее не стало.
Вернуть я деньги вновь и вновь
Просил. Но столько ж было толку
Их ждать, как увидать во сне.
И понял я, что проще мне
Искать на дне морском иголку.
Увы! Меня в краю родном
Улыбкой встретили кривою,
Да я и сам не знал покоя
И думал только об одном —
Как вновь в Палермо очутиться.
Но я товар лишь для того
Привез, чтоб запахом его
В таможню заманить волчицу.
И не пронюхала она,
Что сверху мною нарочито
Тряпье кой-где сукном прикрыто
И что всему добру цена
Дублонов сто — и то едва ли.
Дон Фелис
О, если бы моя беда
Была такой же, мы тогда
Друг друга век бы не встречали!
Лусиндо
Сеньора честь оскорблена?
Дон Фелис
Лусиндо
Наши беды схожи:
Ведь честь купца, замечу все же,
В его деньгах воплощена,
И он лишается всего,
Свое теряя достоянье.
Те же, Фениса и Селья.
Селья
Чем ваше кончилось свиданье?
Фениса
Я больше слушать ничего
О дон Хуане не желаю.
А впустишь в дверь его — в окно
С ним вылетишь ты заодно.
Селья
(увидев Лусиндо и Тристана)
Фениса
Купец! Он, значит, здесь торчал
Все время?
Селья
Фениса
Селья
Поверьте мне на слово,
О вас он думать перестал.
Фениса
Мужчина никогда не сможет
Простить издевку иль обман.
Как боль незаживленных ран,
Ему обида сердце гложет,
Но не взбеси меня другой,
То этого я б усмирила.
Селья
Фениса
Очень мило:
«Прости, пойми, я — твой, он — мой»,
И все на капитана валит
И молит слух пустить, что он
Из всех один мной предпочтен…
Селья
вернуться
…и сурового Катона Растрогала бы. — Имеется в виду Катон Цензор (234–149 до н. э.), общественный и государственный деятель в республиканском Риме, прославившийся своей строгой справедливостью.