Она очень любила Самарканд. Звёзды над ним и неправдоподобно синее небо. Любила яркие краски, которыми так богат этот город, "сияющая точка земного шара", как называли его восточные поэты.
Там, в Самарканде, жил Улугбек, великий учёный, астроном, просветитель.
"Все сородичи Улугбека ушли в небытие. Но Улугбек протянул руку к наукам и добился многого. Перед его глазами небо стало близким и спустилось вниз. До конца света люди всех времён будут списывать законы и правила с его законов" - так сказал об Улугбеке узбекский поэт Алишер Навои, и эти слова запомнились Любови Фёдоровне. Чем больше она узнавала об Улугбеке и его жизни, полной знаменательных свершений, тем сильнее хотелось, чтоб узнали о нём и другие.
Оставив как-то сразу иные замыслы, она собралась писать о нём книгу.
Опять незнакомые миры и, дотоле неведомое, скрытое за семью замками средневековье Востока. Всё надо постичь заново - конец XIV - начало XV века (Улугбек родился в 1394 году, умер в 1449 году).
И вновь побывала она и в Самарканде и в других древних городах Хиве, Бухаре, Коканде, Ургенче. По многу часов проводит в музеях и библиотеках, разыскивая материалы об Улугбеке и его эпохе. Ей всюду помогают. А беседы с хранителем древних рукописей в университетской библиотеке дают толчок новым мыслям. Завораживает уже одно звучание: "хранитель древних рукописей". Какая-то неуловимая связь между этими словами и Улугбеком видится ей, даёт простор писательской фантазии.
Но более всего притягивает Афрасиаб, где обсерватория Улугбека, построенная им самим к северу от Самарканда в 1428 году. Потом, через двадцать лет, враги учёного, расправившись с ним, разрушили обсерваторию, и её удалось восстановить лишь спустя почти пятьсот лет. Но и в то время, когда там была Любовь Фёдоровна, ещё продолжались раскопки.
С неуёмной любознательностью рассматривала она всё вокруг. Пугаясь и подсмеиваясь над собой, она то поднималась на край обрыва, то забиралась в подземелье, уходящее неизвестно куда. Ей лишь бы доглядеться до всего своими глазами! Найти яркие детали для будущей книги! Хотелось сказать своё, никого не повторяя. Быть достоверной и убедительной.
Росли стопки школьных тетрадей, в которых она любила делать нужные записи. Появились короткие наброски. Но написать задуманную книгу она не успела.
И всё же её впечатления от встреч с гостеприимным краем, который она искренне полюбила, не исчезли бесследно. В 1975 году вышла её маленькая повесть "Сад под облаками" об узбекском мальчике Алимджане и его друзьях, их участии в делах взрослых - хлопководов и садоводов, о верной дружбе. И всё это написано, как свойственно перу Любови Фёдоровны, когда героями книги оказываются малыши, с большой теплотой и доброй улыбкой.
С Узбекистаном связана и ещё одна её книга - "Неистовый Хамза", художественная биография узбекского писателя и революционера.
Так вырастила Любовь Фёдоровна в своём необыкновенном творческом саду ещё одно дерево, корни которого - в краю жарких пустынь и прохладных оазисов.
Около сорока лет занималась литературной деятельностью Любовь Фёдоровна Воронкова. С годами не ослабевал её добрый и светлый талант. С тех пор как она начала писать исторические произведения, будто новое дыхание пришло к ней. Именно в последние годы она чувствовала себя такой счастливой, ей всё удавалось, за что бы ни бралась. Свободно и легко ложились слова на бумагу. Кончая одну книгу, она уже знала, о чём будет следующая.
Замыслы рождались от соприкосновения с историческим материалом. Всё оказывалось взаимосвязанным, влияло друг на друга. Происходящее в седой древности воздействовало на будущее. Ничто не исчезало. Ясно улавливалась непрерывающаяся связь времён.
За сдержанной, суховатой строкой документа, случайным фактом ей, художнику, виделись целые картины. И главное - люди. Много замечательных людей: одни - давно забытые, другие известные только специалистам-историкам. А между тем судьбы их подчас были такие значительные, "удивления достойные", говоря словами Геродота, что нельзя было оставлять их в забвении. Казалось, они пришли к её "волшебному берегу" и не уходят, терпеливо дожидаясь, когда им подарят новую жизнь на страницах новых книг писательницы. И она торопилась, торопилась написать о том, кто особенно был ей интересен. Хотелось исполнить хотя бы небольшую долю задуманного.
Так, однажды её увлекла судьба афинского полководца, героя греко-персидских войн Фемистокла. Повесть о нём Любовь Фёдоровна задумала, ещё работая над книгой об Александре Македонском.
В романе "Сын Зевса" есть одна примечательная сцена: юный Александр просит своего учителя Аристотеля рассказать о подвигах древних эллинов.
" - Учитель, расскажи нам о таком героическом подвиге, который остался прославленным навеки!
- Хорошо, - согласился Аристотель, - я расскажу вам о многих подвигах, совершённых эллинскими героями, - о битве при Саламине, о битве при Марафоне... Но сначала расскажу о подвигах Леонида, царя спартанского".
События, о которых лишь коротко упоминается в "Сыне Зевса", настолько поразили воображение писательницы, что они вновь ожили в книге "Герой Саламина".
Эта книга - большая удача Любови Фёдоровны Воронковой. Здесь новыми гранями открылся её талант в труднейшем жанре, жанре исторического повествования. И если в её первой исторической повести о царе Кире и о Мессенских войнах ещё ощущается некоторая скованность, строгое следование Геродоту и Павсанию, если в романе об Александре Македонском заметна некоторая перегруженность событиями, то в повести "Герой Саламина" всё соразмерно, всё построено прочно, написано чистым, прозрачным языком, как её лучшие детские книги.
Уже с первых страниц повести мы входим в бурную, полную беспокойств и тревог жизнь Афинского государства. На собрании граждан страны решаются главнейшие вопросы их жизни. Мы слышим шум толпы, горячие споры, обнаруживаем непримиримую борьбу мнений. И, захваченные событиями, которые волнуют эллинов, принимаем в них самое живое участие, становясь на сторону одних, осуждая других...