Девчата за окном поют,
В клуб зазывают новый.
Девчата славят в нем уют
И аромат сосновый.
Назойливую пряча боль,
Андрей пошел на песни,
Чтоб героическую роль
Сыграть сегодня в пьесе.
Снежинок рой,
Сойдясь, кружил,
Чтоб снова разминуться.
Все, что хотел, запорошил,
Все, что сумел, заворожил,
Да так,
Что тополь затужил,
Не смея отряхнуться.
Береза старая в кругу
Других берез с азартом
Раскладывала на снегу
Свои сухие карты.
Их много в стуже ледяной,
И все они на счастье:
Одна к одной,
Одна к одной —
Одной червонной масти.
* * *
Привычно появляться им,
Да так,
Чтоб интереснее:
Ребятам с декламацией,
Девчатам с тихой песнею,
С припевками веселыми,
Со звуками со струнными,
Что плавают над селами
Ночами звездно-лунными.
«За горой, за лесом,
За быстрою речкой,
За горой, за лесом
Милый мой живет.
На тропинки лисьи
Опадают листья —
Жду-пожду, а парень
В гости не идет.
Мне самой, подруженьки,
Некогда ходить,
Как бы мне, подруженьки,
Парня заманить?»
На сцене
Парень в кителе
Ведет борьбу с фашистами,
А в темном зале зрители
Переживают истово.
Вот люди надают,
Встают,
Пшеницу топчут спелую.
В бойце Андрея узнают,
А рядом Настю смелую.
Вот ранили бойца враги.
С тоской неодолимою
Он просит девушку:
— Беги!
Спасай себя, любимая! —
Но говорит она ему,
Так говорит,
Что верится:
— Тебя у смерти отыму,
У всех,
Кто взять осмелится!
* * *
Но лишь закончилась игра
И до свиданья смелость.
Кто б знал,
На внука столяра
Настасья загляделась.
С тех пор,
Как будто кто украл
Язык ее шумливый.
Все чаще на душе играл
Котенок шаловливый.
Теперь уж кошкой не скребло,
А так:
Котенок вольный
Потрется спинкою — тепло,
Царапнет лапкой — больно.
Пожалуй,
Настю не понять,
Не помянув на слове,
Что ей минуло двадцать пять,
И пять последних —
Вдовьи.
Но вот сильнее стала боль,
Тревожней стали мысли,
Что в клубе сыгранная роль
Не удается в жизни.
Домой — одна.
Ускорит бег,
А с сердцем нету слада.
…Стоял февраль,
И мягкий снег
На землю тихо падал.
Лежал на крышах,
На полях,
На темных Настиных бровях.
До губ не долетая,
Он почему-то таял…
* * *
За столяркой
В белой роще
Прилетевшие грачи
Делят новую жилплощадь,
Каждый спорит и кричит.
И скворец своей скворешне
Песню теплую принес.
Бригадиру
Залах вешний
Сердце трогает до слез.
Набухает сердце почкой,
Чтоб потом
Раскрыться в нем
Не зелененьким листочком,
Не голубеньким цветочком —
Полыхающим огнем.
Тою самой чистой страстью,
От которой чуда ждешь,
От которой к милой Насте
Запросто не подойдешь.
Только, как бы ни пугала
Страсть, сжигающая их,
Бригадиру не пристало
Убегать от рядовых.
* * *
У Насти
Спросил он о том,
Каким бы она пожелала
Увидеть свой собственный дом?
И Настя, вздохнув, отвечала:
— Чтоб окна
Для каждой стены,
Чтоб милый,
Какой бы дорожкой
С какой бы ни шел стороны,
Выл виден
В большое окошко…
* * *
Настя ходит
Как в тумане,
Кто научит,
Как ей быть?
— Неужель всю жизнь, маманя,
Мне при памятнике быть?
Горьких мыслей разногласье
И свекровь свело с ума.
— Ты пойди к нему, Настасья,
Ты скажи ему сама.
Если сродственные души,
То признанье —
Не в укор. —
Шепчет:
— Господи, не слушай
Этот бабий разговор…