Дом задрожал
И загудел от встрясок,
От переделок,
Выпивок и плясок.
Еще сырой,
Невыстоянный в лето,
Дом затрещал,
Огнями перегретый.
Не только в дом,
Теперь, страстьми ведомый,
Жилец уже
Потаскивал из дома.
Но тут на смену
Жизни гулевой
Пришел суровый
Мастер цеховой.
В нем уже все —
Бунт сердца,
Крик души
Смиряли
Заводские чертежи.
Те чертежи —
Дороги в бездорожье,
Как истины
Несовместимы с ложью.
Они учили
В их хитросплетеньях
Мир прозревать
Во многих измереньях.
И лишь потом,
Познавший тайну эту,
Я дал в себе
Прибежище поэту.
Мечтатель,
Истязатель сам,
И кроме
Он всех вернул,
Кто жил однажды в доме.
Всех, всех вернул,
Смешал в себе охотно —
И мальчика,
И летчика,
И мота.
Он мог весь дом
На бревна раскатить,
Чтобы дорогу к милой
Намостить,
Мог, как Нерон
С потемками в мозгу,
Полдома сжечь,
Чтоб осветить строку.
Душа поэта
Где-то кочевала,
Случалось, что в дому
Не ночевала.
Поэт строчит,
Пыхтит, дымит к тому же,
Поэту хорошо,
А дому — хуже.
Старело все,
Что прошлое скопило:
Кривились стены,
Падали стропила.
Венцы в беде.
Сменить бы два венца
И снова ждать
Хорошего жильца.
1972
ПУРГА
Боевая,
Во всем умелая,
Ты в одном у меня сдаешь:
Что ни выскажу, что ни сделаю
Все чего-то недопоймешь.
Вот беда!..
Не прийти к разладу бы,
Не нажить бы с тобой нам зла...
Что-то, милая, сделать надо бы,
Чтоб меня ты во всем поняла.
Черноспелую брать смородину
И грибы собирать в лесу —
Повезу я тебя на родину,
В даль сибирскую повезу.
Птичий посвист
В лесу послышится,
И когда ты пойдешь тропой,
Закачается, заколышется
Небо синее над тобой.
В тень присядешь,
В лесу — несмелая,
И услышишь ты:
«Чек… чёк… чёк», —
Это ягода переспелая
В тихий падает родничок.
Тронут сердце
Находки частые…
Тут черника…
А там опять
Грузди, белые, разгубастые,
В прятки вздумали поиграть.
А поверх,
Заручась согласием,
Молодую не тронув ель,
Двум соседям — березе с ясенем
Кружит голову белый хмель.
Может статься,
Наш край открывая,
Скажешь, ссору успев забыть:
— Милый мой, я тебя понимаю…—
Как задумано, так и быть.
* * *
Поезд замер
И бросил клич свой…
Я шутливо сказал жене:
— Мы приехали,
Ваше Лиричество,
Чемоданчик доверьте мне.
Эта станция узловая,
Называют ее Тайгой…
От нее до речонки Яя
Остается подать рукой.
За билетами,
За плацкартами
Не бегу к большому окну,
Не помахиваю мандатами,
На дежурного бровь не гну.
Где-нибудь
И пошел в атаку бы,
Ну, а здесь, в стороне родной,
Тсс! — мигаю
И палец на губы:
Дескать, молча иди за мной.
Тут я вспомнил
Приемы детские,
Чтобы «зайцем» пуститься в путь…
— Мы покажем корреспондентские!
Нет! О них ты совсем забудь!
Есть у страха
Своя гипербола…
Помню, в детстве, я ехал так, —
Было детство мое и не было
Никаких охранных бумаг.
В четком ритме
Движенья быстрого
Я рассказывал, где бывал, —
Словно жизнь свою перелистывал
И углы страниц загибал.
* * *
И пригорок,
И спад овражковый
Лишь успели мы с ней пройти —
Луг саранковый и ромашковый
Забелел на нашем пути.